Шрифт:
Я горько усмехнулся и тихо добавил:
— Смерть — лишь избавление. Долг важнее страха смерти станет.
Стемнело, но не останавливались. Подсел усталый Миша Перунов, тихо доложил, что место под ночлег нашли, приготовили — в километре от нас.
Ночью мы слышали звук далёкого боя, но недолгого. Прибежал Леший, Архип, Кадет и так рядом был. Гадали — что за бой.
— Тяжёлых взрывов не слышно. Ружейно-пулемётная трескотня, гранаты, мины, — резюмировал я свои мысли.
— Вёрст три-пять, — сказал Архип, тоже весь в слухе.
— Командир, я сбегаю, посмотрю, — предложил Алёшин.
— Поглядеть бы надо, может какая часть пробивается. Но, ты не пойдёшь. Подбери толкового командира и человек пять ему в помощь. Только разведка. Глаза и уши — не более. Понял. Исполняй.
Леший растаял в темноте.
— Оказывается, не такие уж это глухие места, — усмехнулся я, — Архип, усиль боевое охранение. И почаще меняй. Тревожно мне что-то.
Посветлу выступили. Потом нас нагнали разведчики. Оказалось, одна из окружённых частей пробивалась через брод на реке. Когда разведчики дошли до места боя — наши уже переправились и ушли, зато немцев было, как грязи, близко не подойти.
— Понятно. Разумно. Зачем нас по лесам гонять? Достаточно перекрыть узкие места — переправы, дороги. Сами на охотников выйдем. М-да… Жаль, зима скоро. Ох, мы бы тут так попартизанили! Немцам бы берёзовых крестов не хватило. Ладно, с ними Бог, он им поможет. А у нас свой путь. Идите, поешьте, отдохните.
Днём наши разведчики выловили одичавших окруженцев в количестве четырёх человек. Все рядовые бойцы. Они тоже услышали бой и пошли на него, рассудив, что страшный конец лучше бесконечного страха. У них на четверых было три винтовки, четыре штыка и девять патронов. Их покормили, приодели и поставили в ряды колонны. Оружие оставили их же, но добавили по двадцать патронов каждому.
— А мене оружие?
— А где твоё?
— А, у мене и не було. Я в части должён был получить, а тут немцы, все бегают, ничего никто не знает.
— И откуда же ты без оружия то следовал?
— С хоспиталя.
— Воевал?
— Не-а. Не успел. На станции как налетели, как начали долбить! Меня и долбануло. Но и тогда у меня ружа не було. Я, грят, маршерутанная рота, не положено.
— Ладно, бедолага. И у нас не положено. Штык где-то подобрал? Вот с ним и воюй. Оружие в бою и добудешь. А что умеешь?
— Это как?
— Где работал, учился чему?
— Конюх я. В школе три класса отучился, отец не велел больше. Читать умеешь, грит, хватит.
— Антип, тут твоего полку прибыло. Конюх.
— Тут каждый второй — конюх. Лучше бы ещё одного механика на этого немецкого зверя.
— Тут уж, Антип, дарённому коню в зубы, сам знаешь, не смотрят.
— Пойдём, горе-дарённый-конь!
К вечеру вышли к маленькому хутору в лесу. Тут дорога от него разбегалась на три ветки. Хутор — небольшой дом, пара хозяйственных построек, огород за забором. Разведка доложила — в доме было трое, старик, хромой мужик с ногой в колодках и девушка. Оцепили хутор, вышли на него основным отрядом — решили здесь заночевать. Но, оказалось, хромого и девушки — нет. Просочившись сквозь редкое оцепление, они скрылись.
— Причём в разные стороны, — закончил доклад разведчик, в оборванной и грязной маскировке в самом деле похожий на лешего.
— Найти, словить, притащить, — приказал я.
Разведчик скрылся, Алёхин тоже дёрнулся, но я его остановил, не удержавшись, схохмил:
— А вас, Алёхин, я попрошу остаться.
Никто, конечно, не оценил юмора. Ладно, прокатит за странность.
— Пойдём с хозяином знакомиться. И вот что, Лёша. Глаза держать широко открытыми. Поведение обитателей этого хутора весьма странное, надо понять почему. Обращай внимание на любое несоответствие.
— Понятно, командир.
Небольшой домик, но из толстенных брёвен. Крепкий порог из толстых досок, низкая дверь из дубовой досок, стянутая железными кованными полосами. У порога — конура порядочных размеров, но собаки нет.
— Там вон, кузня, — один из разведчиков указал на самый дальний маленький сарайчик.
— Нехило, — удивился я., — О-очень интересно. Прямо не терпится познакомиться с этим хозяином леса.
Я постучал в дверь.
— Не заперто, — донеслось из-за двери.