Время Героев не наступило, зато практически сразу после публикации письма, в конце октября, начались проблемы у Ходорковского.

— Михаилу Борисовичу требовалось практически ежедневное посещение адвокатов, — вспоминает Наталья Терехова, — необходимо было убедиться, что он жив и здоров. Нужно знать, не случилось ли чего, и какие проблемы. А проблемы возникали буквально ежедневно во всем и на каждом шагу.

С начала ноября на заявлении на посещение Ходорковского вдруг потребовалась подпись начальника колонии. А начальника колонии для меня не было никогда. Только он заслышит о том, что я должна подойти, и сразу закрывается в кабинете на замок, а потом внизу, на входе в административное здание, куда раньше был свободный доступ, поставили пост. Специально для Ходорковского. Дежурного посадили. Идет адвокат, и он просто не пропускает и все. И что с ним сделаешь?

Это была самая настоящая охота, когда начальник колонии бегал и прятался, чтобы только не ставить подпись на заявлении.

— Так часто бывает?

— Никогда. Я там жила бог знает сколько и ходила в эту колонию. Были случаи, когда не требовалось заявление, а только пропуск, и мне эти пропуска давали, я сама туда ходила, меня просто встречали и провожали.

— А подпись начальника всегда нужна?

— Да.

— Просто с ней не было проблем?

— Даже не надо к нему лично ходить на прием, достаточно лица, которое тебя, сопровождает. А тут надо было лично прийти, появиться, показаться и т. д.

Потом начались новые проблемы: они стали выяснять, имеется ли соглашение между мной и Ходорковским, требовали показать соглашение, что прямо запрещено законом. Наш договор с клиентом — это тайна. И какую помощь я ему буду оказывать, тоже адвокатская тайна. Поставили условие: не покажете соглашение — вообще туда не зайдете. Приходилось проявлять изобретательность и настойчивость. Это тема для отдельной книги.

В колонии, насколько я понимаю, сразу же появился человек, который представлял интересы Москвы, — определенное должностное лицо. Они приезжали вахтами: сначала по несколько человек, потом меньше.

— Постоянный пост?

— Постоянный пост. Кроме того, был постоянный пост от Читинского УФСИНа, то есть из службы исполнения наказаний. Я даже могу назвать фамилию: Козулин. Представитель УФСИНа. Первоначально он это решал. То есть проблемы решали не сотрудники колонии г. Краснокаменска, а вышестоящие лица, специально направленные из Москвы.

На колонию были выделены огромные денежные средства для ее технического оборудования.

— То есть ее приводили в приличный вид?

— Техническое оборудование — это прослушка, средства связи. А приличный вид: ну, затеяли там какой-то ремонт, но я не думаю, что это было связано с Михаилом Борисовичем. Единственно, что привели в порядок комнаты для свиданий.

— Видеонаблюдение поставили?

— Там было видеонаблюдение. Но его усовершенствовали, на что выделили несколько миллионов рублей. Больше двадцати, это точно. И были выделены деньги для приобретения квартир сотрудникам колонии. И куплено 12 квартир сотрудникам. Только благодаря Михаилу Борисовичу, потому что он туда приехал. Иначе ни за что бы такого не было.

11 ноября 2005 года газета «Коммерсант» опубликовала новую статью Михаила Ходорковского «Левый поворот-2». Она, конечно, интересна сама по себе, но еще интереснее сравнить ее с другим очень похожим документом, принятым несколько позже: 17 ноября 2008 года. Ну, не скоро они поворачиваются. Документ называется «Концепция долгосрочного социально-экономического развития России до 2020 года», утвержден тогда уже премьером В. В. Путиным и известен в народе как «Программа-2020».

Совпадает даже структура.

Статья Ходорковского начинается с раздела «Кошмар-2008», где он пишет о безответственности и «паразитическом мышлении элиты», которая озабочена не нуждами страны, а исключительно наполнением собственных кошельков: «Принято считать, что десятки, сотни российских политиков и администраторов мечтают занять в 2008 году президентский пост. Чтобы контролировать «Газпром», «Роснефть», экспорт-импорт вооружений, а заодно еще и три главных общенациональных телеканала. Зарабатывать миллиарды долларов, устраивать приемы в Кремле, Петергофе и Стрельне, ездить на охоту с президентом Франции и рыбалку — с президентом США, после чего похвалишь самого себя по телевизору и спишь спокойно. Как минимум до окончания конституционного срока президентских полномочий. А то и дольше».

«Единственный вопрос, который эту элиту по-настоящему беспокоит, — как бы успеть от страны под названием Россия что-нибудь осязаемое получить. Вопрос «что ты сделал для России?» не стоит в принципе».

«И я могу сказать, — пишет Ходорковский, — что люди, которые через два с половиной — три года соберутся править Россией, должны будут понимать, что паразитический подход больше не работает. Поскольку страна неконкурентоспособна и запаса прочности, заложенного Советским Союзом, уже не хватает».

И тут же переходит к проблемам, которые ждут Россию в 2008 году.

Рассуждения о паразитизме элит кремлевские авторы «Программы-2020» почему-то переписывать не стали. Зато проблемы перечислили, правда, убаюкивающее окрестив их «негативными тенденциями», переведя текст Ходорковского с человеческого на бюрократический и многократно разбавив мировыми проблемами, от которых, понятно, все российские и проистекают.

«…демографический кризис, — пишет Ходорковский, перечисляя проблемы, — сокращение населения страны со скоростью почти 1 млн. человек в год приведет в том числе к тому, что в ряде регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока китайское население (состоящее в первую очередь из нелегальных иммигрантов) почти сравняется по численности с русским; граждане КНР будут преобладать в различных секторах дальневосточной экономики — от розничной торговли до новых сырьевых инвестиционных проектов».