— Что в этом плохого?

— Ну, все-таки это не моя компания…

— Компания будет успешной?

— Думаю, да.

— Каков будет ваш вклад в ее развитие?

— Думаю, немалый…

— Могла бы компания стать успешной без вас, без ваших идей?

— Не знаю.

— А все-таки?

— Думаю, что могла бы, но это было бы сложнее.

— Так является ли та, будущая компания хотя бы отчасти вашей?

— Ну если отчасти — да.

— Нужно ли восстановить справедливость и зафиксировать это «отчасти» в виде вашей части, доли в бизнесе?

— Может быть…

— Докажите мне, что это будет справедливо…

— Я не совсем уверена в этом.

— Как вы ощущаете свою неуверенность?

— Появляются сомнения, чувство вины, страх…

— Вы боитесь успеха? Признания своей роли?

— Наверное…

— Чего именно вы боитесь?

— Я боюсь, что у меня ничего не получится…

— Как все же парадоксален русский язык! Если «ничего не получится» — это значит плохо, а «ничего! получится!» — это хорошо. Впрочем, из ничего и выйдет ничего… Вы все еще боитесь этого НИЧЕГО?

— Нет, не боюсь, хотя я и не до конца поняла смысл того, что вы только что сказали.

— Я и сам нередко не понимаю до конца смысл всего, что говорю или слышу… Но давайте вернемся к вашим будущим ощущениям. Что вы будете чувствовать, став совладельцем компании?

— Мне будет неудобно перед шефом, ведь это его бизнес. Он его начинал. При нем компания стала успешной.

— А какой компания будет с вами, после реализации ваших идей?

— Она может стать еще успешней… хотя возможна и неудача.

«Кажется, мы зашли в тупик, и Ира вошла в свои привычные шаблоны, — подумал я, — что ж, поработаем в другом формате».

— Сейчас я предлагаю на этом листе бумаги нарисовать символ Иры сомневающейся.

— Но я плохо рисую.

— Графических талантов здесь не требуется.

Она нарисовала символ сомневающейся Иры: в овале лица уголки рта опущены вниз, брови сведены.

— А теперь поговорите с ней.

— Как?

Я объяснил. Она вела диалог со своей критической частью. Поговорив о страхах, сомнениях, прояснила, что за этим стоит.

— А теперь найдите пять причин, как в песне, почему вы хотите стать совладелицей бизнеса.

— Я уже говорила о стабильности, самореализации, востребованности…

— Да, правильно, но это не аргументы для совладелицы бизнеса.

— Я вижу только одну причину: я много лет работала на дядю. Причем дяди были самые разные: плохие, хорошие, умные, глупые. Так вот, хочется и самой стать тем самым дядей, вернее — тетей.

— Что это для вас значит?

— Это значит, что у меня не будет начальника. Я сама буду начальником.

— То есть вы не будете ни от кого зависеть?

— Зависимость будет, но минимальная… Зато у меня будет больше возможностей и, наверное, выбора.

— Что ж, убедительно! И что это вам даст, если по большому счету, на уровне миссии?

— Я смогу помочь сыну, родителям, знакомым, компании, партнерам…

— А что это даст лично вам?

— Лично мне будет приятно иметь возможность помочь…

— То есть ваша миссия — помочь другим?

— А я только этим всю жизнь и занимаюсь. Для родителей я уже давно как мать, да и мой младший брат мало отличается в наших отношениях от моего сына.

— Вам нравится опекать?

— Приходится…

— Если помните, для вашего социотипа свойственно упорядочивать, структурировать, гармонизировать мир вокруг себя. Можно ли считать, что это про вас?

— Так получается, что если этого не буду делать я, то этого не сделает никто. Даже если им будет плохо, сами ничего не смогут и будут ждать, пока не появится Ира и не решит все вопросы.

— А почему вы оправдываетесь?

— Я сейчас подумала, что, наверное, это плохо, что я всех к этому приучила…

— Как вы думаете, являетесь ли вы для своих близких лидером?

— Пожалуй, они так считают…

— Значит, вы — лидер?

— Ну если в семье, для близких, то — да.

— Теперь осталось проявить свои лидерские качества еще и в бизнесе?

— Боюсь, что будет сложно…

— Вы все еще боитесь успеха?

— Скорее, я боюсь себя. И боюсь, что мы слишком высоко взлетели в мечтах. А чем выше взлетишь, тем больнее падать…

— А чтобы не упасть с высоты, мы сейчас построим мостик оттуда — сюда, в реальность, на землю.