Утромъ, на зар, вышли мы на палубу; характеръ окрестной картины нисколько не измнился. Съ обихъ сторонъ низменныя долины, открывшіяся посл наводненія; ближе къ намъ: деревни, два туземные корабля, на якор, подл финиковыхъ пальмъ; пейзажъ въ полномъ смысл пустынный. На восток показалась длинная полоса зеленаго свта; обимъ ея постепенно увеличивался, скоро приняла она опаловый, потомъ оранжевый цвтъ, и наконецъ посреди нея ярко блеснулъ раскаленный кругъ восходящаго солнца. Нилъ побагровлъ въ туже минуту; покраснлъ и пароходъ нашъ; кормчій, передавши руль другому матросу, повергся ницъ на палуб и началъ кланяться на востокъ, прославляя Создателя солнца, которое освщало его блую чалму, золотило бронзовое лицо и бросало отъ него синюю тнь поперегъ красной палубы. срая даль зарумянилась пурпуромъ; но поднялось солнце, и зарево поблекло; безоблачное небо стало 6лдно, и окрестный пейзажъ сдлался ослпительно свтелъ.

Но вотъ вдали показались пирамиды. Подумай о моихъ чувствахъ, любезный М.; три пирамиды: дв большія и одна маленькая.

Слегка освщенныя красноватымъ свтомъ, торжественно стояли он, эти древнія, величавыя, таинственныя зданія. Нкоторые изъ моихъ товарищей пытались показать, что они поражены глубокимъ впечатлніемъ; но тутъ подосплъ завтракъ, явился холодный пастетъ съ кофе, и дтская игра въ състные припасы смнила благоговйное уваженіе къ памятникамъ величавой древности.

Неужели мы стали blas'es до такой степени, что величайшія, міровыя диковинки не въ состояніи разшевелить насъ? Неужели общество, клубы Полль-Молль и привычка потрунить надъ чувствами другаго такъ съежили въ васъ органы почтенія, что мы лишены способности удивляться? Сначала показалось мн, что я видалъ пирамиды прежде; потомъ стало самому совстно, что видъ ихъ не возбуждаетъ во мн должнаго почтенія. Вслдъ за этимъ, я обратилъ вниманіе на своихъ сосдей, желая знать, не боле ли меня поражены они этой картиною: Trinity College, Оксфордъ, былъ занятъ холодной ветчиною; Downing Street погрузилась въ созерцаніе винограда; Fig Tree Court велъ себя приличне; это хорошій практикъ, обладающій консервативнымъ складомъ ума, который по принципу заставляетъ его уважать les faits accomplis; можетъ быть, онъ припомнилъ, что одна изъ пирамидъ не меньше загороднаго линкольнскаго трактира. Но все же никто изъ насъ не былъ пораженъ серьозно… Да и почему огромная груда кирпичей должна бы удивлять васъ? Что касается до меня, я признаюсь, что пирамиды очень велики.

Посл тридцатичасоваго плаванія, пароходъ присталъ къ набережной Булака, бросивши якорь посреди очень неудобныхъ судовъ, которые грузились хлопчатой бумагою и другими товарами, съ большимъ крикомъ и суетнею. Отсюда, вплоть до Каира, берегъ Нила покрыть виллами, парками и загородными домами, въ которыхъ живутъ придворные паши. Здсь же подымаются высокія трубы чугунныхъ заводовъ. Вс эти зданія стоятъ такъ красиво, какъ солдаты на парад, представляя рзкій контрастъ съ тснымъ, неопрятнымъ и покачнувшимся на бокъ стариннымъ восточнымъ городомъ, который составляетъ передовую гавань Каира, будучи построенъ еще задолго до введенія сюда европейскаго вкуса и дисциплины.

Здсь сли мы на лошаковъ, такихъ же рзвыхъ, какъ александрійскіе. Робкимъ здокамъ они не понравятся; мой, напримръ, кусалъ всхъ муловъ, которые попадались ему во время дороги. Въздъ въ столицу со стороны Булака очень красивъ: прекрасная дорога идетъ по хорошо обработанной, обширной долин Эзбекіэ. Сады перемшаны съ полями, каналами и проспектами; сюда съзжается на прогулку высшее общество. Мы видли нсколько носилокъ съ толстыми пашами, обложенными подушками; осанистые доктора и полковники хали верхомъ, въ сопровожденіи своихъ ординарцевъ; народъ курилъ трубки и пилъ шербетъ въ кофейняхъ; но больше всего понравилось намъ красивое блое зданіе, на которомъ было написано большими французскими буквами: Hotel D'Orient, и которое дйствительно нисколько не уступаетъ самымъ лучшимъ гостинницамъ южной Франціи. Каиръ стоитъ на пути изъ Англіи въ Индію; черезъ него каждыя дв недли прозжаютъ сотни христіанъ; для нихъ-то и построена эта гостинница. Въ продолженіе двухъ послднихъ мсяцевъ вс шестьдесятъ комнатъ ея были постоянно заняты.

Изъ оконъ этого зданія видны прекрасные сады; у воротъ толпятся лошаки съ погоньщиками; къ сосднему колодцу безпрестанно подходятъ за водою женщины, съ большими черными глазами и въ синихъ широкихъ блузахъ, сквозь отверстія которыхъ была видна ихъ смуглая кожа. У гостинницы то и дло развьючивали подходящихъ верблюдовъ; на двор шумли драгоманы и дти, привезенные изъ Индіи. Старые, сдобородые дядьки, въ красныхъ чалмахъ, няньчились съ этими блолицыми малютками, родившимися въ Думдумъ или Футигуръ; у воротъ брилъ вожатаго верблюдовъ сидвшій на корточкахъ цирюльникъ. Колокольчики звенли безъ умолку, и лейтенантъ Уэггорнъ бгалъ хлопотливо взадъ и впередъ по двору. Только вчера поутру выхалъ онъ изъ Бомбея, во вторникъ былъ въ Красномъ мор, сегодня приглашенъ обдать въ Реджвитсъ-Паркъ, а теперь вроятно находится въ Александріи или въ Валети, а можетъ быть, и въ обоихъ городахъ. Il en est capable. Если только есть на свт человкъ, который можетъ въ одно и тоже время быть въ двухъ разныхъ мстахъ — это Уэггорнъ.

Вс блюда, рагу, фрикандо и жаркія были приготовлены изъ какого-то темнаго, неопредленнаго мяса. Никто не зналъ, чмъ кормили насъ: лошакомъ что ли? Этихъ животныхъ очень много въ Каир.

Посл обда дамы вышли изъ комнаты; кавалеры спросили теплой воды, положили въ нее сахару и налили французской водки. Говорятъ, это чрезвычайно вредный напитокъ; однако же никакъ нельзя сказать, чтобы онъ былъ невкусенъ. Здсь, познакомясь съ почтенными воинами, мы нашли Англію въ Африк, въ Каиръ, во французскомъ отел, который содержитъ Итальянецъ.

Ложась въ постель, вы берете съ собою полотенце, и задернувши плотно занавски, начинаете махать имъ на вс четыре стороны до-тхъ-поръ, пока вс комары, забравшіеся подъ муслиновый пологъ, будутъ окончательно перебиты.

Но длайте, что вамъ угодно, а все-таки хотя одинъ изъ нихъ избгнетъ смерти, и тогда, лишь только погаснутъ свчи, начинаетъ онъ свое адское гудніе, садится вамъ на носъ, на щеку, и такъ легко, что вы не чувствуете прикосновенія. Это маленькое, незримое существо кажется вамъ какимъ-то фантастическимъ созданіемъ, поющимъ въ ушахъ у васъ, и однако же цлую недлю посл этого на лиц остаются самые несомннные признаки его жестокости.

Вроятно мое описаніе Каира вы назовете, любезный М., очень неполнымъ; но дло въ томъ, что я до-сихъ-поръ не видалъ еще ничего любопытнаго. Я не заглядывалъ въ гаремы; магики изгнаны отсюда палками; пляшущія двы, о которыхъ заране намревался я составить изящное, блестящее, хотя и строго нравственное описаніе, также убжали отъ здшней плетки въ Верхній Египетъ. Да, вы совершенно справедливы: не хорошо описалъ я Каиръ; это не Египетъ, но Англія въ Египт. Признаюсь, пріятно мн видть здсь Англію, съ ея отвагою, предпріимчивостью, горькимъ элемъ и соусомъ Гарвея. Куда бы не явились эти похвальные предметы, везд остаются они на долгое, постоянное житье и живутъ счастливо. Сорокъ вковъ могутъ смотрть на нихъ съ вершины пирамидъ; и я увренъ, что для престарлыхъ дщерей времени видъ этотъ несравненно пріятнѣе блеска французскихъ штыковъ и воинственныхъ возгласовъ генерала Бонапарте, члена института, который, лтъ пятьдесятъ назадъ тому, бгалъ вокругъ нихъ съ обнаженной шпагою. Много чудесъ надлалъ онъ въ Египт и потомъ убp3; жалъ отсюда. Но что значатъ эти чудеса въ сравненіи съ тмъ, что сдлано Уэггорномъ? Наполеонъ разбилъ Мамелюковъ у подножія пирамидъ. Уэггорнъ завоевалъ самыя пирамиды: онъ приблизилъ эти тяжелыя зданія, а вмст съ ними и весь Египетъ, на цлый мсяцъ пути къ Англіи. Вс трофеи и плнники, украшавшіе тріумфы Римлянъ, должны уступить мсто этому дивному подвигу. Изъ всхъ головъ, срубленныхъ по приказанію Наполеона, нельзя было бы воздвигнуть ему такого высокаго памятника. Да будутъ наши трофеи мирными Ерофеями! О, родина моя! О, Уэггорнъ! Когда отправлюсь я осматривать пирамиды, я принесу тамъ жертву во имя твое, совершу тамъ возліяніе съ помощью горькаго эля и соуса Гарвея въ честь теб.