— Старикъ-то вотъ и говоритъ, что привиднія появлялись только тмъ, кто начиналъ отыскивать этотъ кладъ, — подхватилъ учитель. — Привиднія охраняютъ этотъ кладъ и вотъ, когда кто отыскиваетъ его — они появляются этому человку и пугаютъ его. Онъ чистилъ дорожки, у него была лопата, а привидніямъ показалось, что онъ пришелъ съ лопатой кладъ отрывать — и вотъ, когда онъ заночевалъ въ бесдк, они стали показываться ему.

— Врно, врно… — кивнула Раиса, — а только привиднія эти не въ бломъ, а совсмъ особенныя, съ портретовъ, въ генеральскихъ мундирахъ. Ну, и пугаютъ. У насъ говорятъ, что даже и бабушка ваша умерла, напугавшись этихъ портретовъ, когда они вышли изъ рамокъ. А бабушка ваша дня за два до этого только говорила старушкамъ-компаньонкамъ, что хочетъ начать кладъ искать. При вашей бабушк состояли старушки-компаньоики, — пояснила она Сухумову. — Правда это? Вы имете объ этомъ какія-либо свднія? — спросила она его.

Сухумову непріятенъ былъ этотъ разговоръ. Онъ не хотлъ его поддерживать и сухо отвчалъ:

— Мало-ли что здсь толкуютъ! Но я не придаю этому значенія.

— А вдь вс толкуютъ. Я слышала даже, что ужъ и вамъ они успли показаться и напугать васъ. Привиднія то-есть…

— Это вамъ кто-же сказалъ? Докторъ Кладбищенскій, что-ли? — улыбнулся Сухумовъ.

— Нтъ. Но наша работница, кажется, въ лавочк Неумытова слышала.

— Прекрасный источникъ. А что до легендъ о привидніяхъ, то легенды эти существуютъ везд, повсюду и даже за границей, гд есть старые деревенскіе барскіе дома или замки.

— Знаете, вдь и мы въ лавочк слышали, — проговорила жена учителя Иванова. — И такъ слышали, что будто вы отъ этого-то съ перепугу и заболли.

— Не мели, Глашенька, вздора! — остановилъ ее учитель и сдлалъ ей строгіе глаза.

— Я и не говорю, что это врно. Но я слышала, — не унималась жена.

— И я слышала, но я ничему этому не врю! Я почти ничему не врю, что фантастическое и не осязательное, — похвасталась учительница Хоботова, тряхнула стрижеными волосами и поправила свои очки.

Дабы перемнить ненравившійся ему разговоръ, Сухумовъ предложилъ заняться осмотромъ библіотеки и выбрать книги, для чего и повелъ гостей въ кабинетъ.

Кабинетъ былъ освщенъ, горлъ каминъ, но темныя стны и потолокъ стараго дуба, коричневые темные обои все-таки длали его очень мрачнымъ.

— Богатая комната, — сказала жена учителя, осматривая кабинетъ. — А жутко какъ-то здсь… Вотъ, дай мн Богъ знаетъ какія деньги — ни за что, кажется, не осталась-бы здсь ночевать. А ты, Ваня?

— Не мели, Глашенька, вздора.

— Да вдь и ты-бы не остался. Я знаю тебя… Знаю, какой ты храбрецъ. Ты вонъ въ хлвъ ночью боишься одинъ заглянуть. А здсь… Да, право, здсь такъ жутко, что если даже и не водятся привиднія, то они наврное покажутся, особливо женщин.

— Удержи языкъ свой! — прошепталъ учитель Ивановъ и дернулъ жену за рукавъ.

Начали разбирать книги. Изъ русскихъ беллетристовъ нашлись Марлинскій, Гребенка, баронъ Брамбеусъ, Булгаринъ, Даль, изъ иностранныхъ, въ перевод на русскій языкъ — Евгеній Сю, Дюма-отецъ, Поль-де-Кокъ, Жоржъ-Зандъ, Вальтеръ Скоттъ.

Раиса была въ восторг и шептала:

— Почитаемъ… Вотъ почитаемъ… Ухъ, на сколько времени тутъ хватитъ читать!

Наступилъ декабрь. Прошли три недли со дня прибытія изъ Петербурга Сухумова. Соблюдая предписанія доктора Кладбищенскаго и совсмъ не употребляя лкарствъ, Сухумовъ чувствовалъ, что онъ понемногу крпнетъ. Виднія и кошмары прекратились, сонъ сталъ спокойне. Сухумовъ хоть и засыпалъ попрежнему при свт лампы, которая горла у него всю ночь, но сталъ отсылать изъ своей спальни ночующаго у него на кушетк Поліевкта, но тотъ отказывался слушаться, говоря:

— А вдругъ что-нибудь опять, храни Богъ, случится? Нтъ, лучше подождать. Вдь я вамъ, не мшаю.

— Что можетъ случиться? Что? — крикнулъ на него Сухумовъ.

— А вотъ, что прошлые-то разы? Вс говорятъ Леонидъ Платонычъ, вс въ одинъ голосъ, что здсь у насъ домъ безпокойный. И раньше такъ было и теперь… Вы вотъ панихидку-то общались по сродственникамъ отслужить, чтобъ ихъ успокоить да и забыли, — говорилъ Поліевктъ.

— Въ воскресенье панихида будетъ отслужена. Учитель со школьниками нотные нумера разучиваетъ — вотъ на этомъ и остановилось дло:

— Ну, вотъ посл панихидки я и уйду. Посл панихидки будетъ спокойне. А здсь въ дом непремнно надо молебенъ отслужить съ водосвятіемъ и все окропить водой.

Сухумовъ махнулъ рукой и не сталъ возражать. А мысли о прибавленіи молебна къ панихид ему даже понравились. Въ голов его мелькнула мысль, что вмст со священникомъ онъ можетъ пригласить на молебенъ и Раису, а для приличія и матушку-попадью и устроить завтракъ, какъ-бы для новоселья.

«Вдь это такъ естественно… — разсуждалъ онъ. — Я поселюсь здсь на довольно долгое время… Везд въ подобныхъ случаяхъ служатъ молебны. Домъ столько времени пустовалъ. Пусть священникъ отслужитъ молебенъ и окропитъ домъ, Въ самомъ дл, надо-же вдь и причту дать доходъ. Причтъ здсь бдный… Священникъ все жалуется на нужду… А главное — Раиса».