Выпитое хорошее вино развязало всмъ языки.

— Я говорилъ на дняхъ предсдателю нашей уздной земской управы, что вы не прочь-бы послужить земству — и онъ въ восторг, - сказалъ докторъ Кладбищенскій Сухумову. — Предсдатель у насъ Сергй Владимірычъ Родимцевъ, человкъ хорошій, дятельный, но вдь одинъ въ пол не воинъ. А затмъ у насъ даже приличныхъ членовъ управы нтъ. Лежебоки.

— Позвольте, позвольте. Но вдь прежде надо выбраться въ гласные… — перебилъ его Сухумовъ.

— Васъ выберутъ. У васъ имя и затмъ вы крупнйшій помщикъ. Да и охотниковъ немного баллотироваться. Помщики наши здсь не живутъ.

— Но вдь выборы еще осенью, а до осени надо дожить.

— Доживете. Но къ Родимцеву-то вы все-таки създите познакомиться. Онъ въ тридцати верстахъ отъ васъ живетъ. Вамъ все-таки слдуетъ поагитировать, кое-гд-показаться, — училъ докторъ. — Ну, да ужъ я началъ хлопотать за васъ и произношу ваше имя повсюду. Что вотъ, молъ, есть желающій послужить.

— Погодите, погодите… Надо прежде еще испытать себя, въ состояніи-ли я, какъ говорится, совсмъ ссть на землю. Это весна покажетъ, лто, — отвчалъ Сухумовъ. — Можетъ быть, мн такъ взгрустнется по Петербург, что я и всего лта не выдержу — и улечу въ его объятія.

— А возврата болзни не хотите? Вдь сами-же себя вы мн хроникомъ называли при первомъ свиданіи. Помните?

— Да, я говорилъ.

— Ну, то-то. Въ Петербургъ вы създить можете, можете поцловаться съ нимъ, побыть недльку въ его объятіяхъ и скорй, скорй обратно въ деревню, если не хотите быть въ такомъ положеніи, какъ говорятъ старухи: мстами болитъ, мстами подживаетъ. Организмъ вашъ совсмъ не для Петербурга.

Докторъ умолкъ и отошелъ отъ Сухумова. Къ Сухумову подсла Раиса и, перебирая кружева своей кофточки, тихо сказала:

— Слышали, что Нектарій-то Романычъ говоритъ? Оставайтесь здсь. Вы должны остаться. Эдакій у васъ здсь домъ хорошій и богатый. Прямо рай… А лтомъ-то какая благодать. Какой паркъ чудесный! Я была лтомъ у васъ, гуляла. Вы знаете, у васъ въ парк грибовъ много и все блые, крпкіе.

Сухумовъ улыбнулся, взялъ ее за руку и спросилъ, смотря ей въ глаза и любуясь ею:

— А вамъ разв хочется, чтобы я здсь жилъ? Почему вамъ хочется?

Она тихо вынула свою руку изъ его руки, опустила глаза и отвчала:

— Да такъ… Хорошо здсь лтомъ… Вмст-бы за ягодами въ лсъ ходили, за грибами.

— Останусь, моя прелесть, на лто, останусь! — невольно вырвалось у Сухумова восклицаніе шопота. — Но тутъ не объ одномъ лт рчь идетъ, а о томъ, чтобы поселиться навсегда.

Она отошла.

«Какая дивная двушка по своей простот!» — мелькало въ голов у Сухумова и онъ долго любовался ею.

На утро Сухумовъ призвалъ къ себ управляющаго Сидора Софроновича и просилъ отыскать для него повара.

— При моемъ прізд сюда, вы говорили, что у васъ есть такой…

— Есть, есть, ваша милость Леонидъ Платонычъ. Хорошій поваръ… Староватъ немного, но очень хорошій… Онъ у господина предводителя жилъ, но захворалъ ногой… захворалъ и долженъ былъ уйти. Легъ въ город въ больницу… Ногу отняли… Теперь на деревяшк ходитъ. Надо-бы въ Питеръ хать мста искать — боится, что забракуютъ изъ-за деревяшки-то… А онъ мужчина бодрый, не безпомощный… Въ десяти верстахъ отъ насъ въ деревн Козих живетъ. Жена у него… Эта по судомоечной части… — разсказывалъ управляющій.

— Такъ пожалуйста пошлите за нимъ лошадь и пусть прідетъ условиться, отдалъ — приказъ Сухумовъ.

— Я самъ съзжу-съ… — поклонился управляющій.

Черезъ два дня поваръ былъ нанятъ.

Время шло. Дни пошли на прибыль. Къ новому году прибавился ужъ цлый часъ свтлаго дня. Встрчу Новаго года Сухумовъ хотлъ устроить у себя, но докторъ наотрзъ отказался пріхать къ нему.

— Не могу… — отрицательно покачалъ онъ головой. — Бабу мою жалко. И такъ я полъ-жизни въ разъзд, а тутъ въ такую ночь оставитъ ее дома одну. Положимъ, она не придаетъ особенной важности этой встрч, но все-таки было-бы нехорошо.

— Такъ вы вмст съ супругой прізжайте.

— Вдь я-же говорилъ вамъ, что она у меня недвижимость. Двое ребятишекъ у ней на рукахъ, а нянька — двчонка… Здсь другой прислуги нтъ… Да вдь вы сами видли… Разв можно на такую прислугу дтей оставить! Стряпуха-работница у насъ хоть и въ настоящихъ годахъ, но тоже дура вдоль и дура поперекъ. За ней нуженъ глазъ да глазъ. Теперь на деревн посидлки по вечерамъ… живо убжитъ куда-нибудь и домъ броситъ. Нтъ, ужъ я къ вамъ мою бабу весной, что Богъ дастъ, привезу, и прідемъ мы съ ребятишками.