– Наивные вы, как дети. Вы моих басмачей не знаете! Э-э-э...
– И скрылся в ночи.

– Вить, не ломай голову, - махнул рукой на все Фил.
– Пойдем накатим.

– Подожди, - закурил по новой Пчела.
– Пусть потрещат.

У всех у них оставался последний шанс, что Космос все же сможет убедить Сашу. У него это иногда получалось, хотя в последнее время все реже и реже. Белый предпочитал все решать сам. Фил с таким положением давно смирился, но Пчелу и Космоса оно не совсем устраивало, если не сказать больше.

– Надоела. Не могу ее больше жрать.
– Фил поставил недоеденную банку с икрой на подоконник. А Пчела затушил прямо в икру недокуренную сигарету. Завоняло, надо сказать, премерзко.

* * *

Каверин в своей темной комнате отобрал наушники у Петровича:

– Давай-ка езжай за азиатом, узнай, где живет.

– Есть!
– по-военному ответил тот. Каверин же с нетерпеливым интересом стал слушать: он чуял, что не все еще было сказано - самое интересное, оно, может быть, как раз еще впереди.

Космос и вправду надеялся исправить положение. Он не слишком-то был напуган угрозами Фары. Но он тоже никак не мог понять почти ослиного упорства Белого. Уж в чем, в чем, а в особом чистоплюйстве Саша замечен не был.

– Белый, послушай меня... Только сразу не заводись, ладно?
– попросил Космос. По его примирительному тону Саша сразу почувствовал, куда тот клонит.

– И ты туда же?

– Ну ты послушай!
– Кос почувствовал, что Сашино настроение несколько переменилось. Он был сейчас намного спокойнее. И поэтому надо было ловить шанс.
– Это же выгодно для нас!

– Космос! Ты ни черта не знаешь.
– Саша понимал, насколько все его доводы выглядят пустыми и неубедительными, но что ему было делать? Рассказать о Введенском прямо сейчас? Это было невозможно!

– Зато считать умею!
– принялся загибать пальцы Космос.
– Мы теряем колоссальные бабки! Это Москва, блин, порт пяти морей. Не мы будем, тут же найдутся другие...

Саша с тоской посмотрел на Фила и заученно повторил, по-прежнему ничего не объясняя:

– Повторяю! Ты ничего не знаешь. Я не буду гнать наркоту в Россию. Только транзит. Все.
– Разговор был окончен.

– Ну, как знаешь...
– Космос почувствовал себя в положении Фары, когда понимаешь, что никакие доводы не действуют. Хоть стреляйся. Или стреляй. Ну не в Белова же?!

Он поднялся, обреченно махнул рукой и направился к двери - тут ловить было больше нечего.

– Кос!
– услышал он Сашин голос и обернулся.
– У меня, между прочим, сын вчера родился.

Наконец и до Космоса дошло, насколько они все сегодня заигрались в дела. Наркота, конечно, тема не последняя, но о Сашкином-то сыне они, подлецы, за всем этим забыли. Хотя именно ножки-то и хотели обмыть - всей дружной компанией. Ой, как нехорошо получилось. Выражение Космосова лица не только сменилось, но, казалось, лицо его буквально просветлело в этот момент.

– Лови.
– Саша запустил по полированному столу рюмку водки.

– Прости, брат!
– с чувством поднял рюмку Кос.
– За Ивана твоего. Чтоб рос настоящим пацаном.

– А почему не профессором астрофизики?
– подколол его Белый.

И вдруг неожиданно даже для самого себя принял решение. Пошли они все в задницу, эти умники из Министерства добрых, мать их, дел. Неужто они дороже ему старого друга? Не надо его подставлять. А то и вправду убьют, на хрен.

– Ладно.
– И он хитро посмотрел на тут же вскинувшегося Космоса. Чего Фару под пресс ставить? Дадим ему килограммов... десять. Пусть отстегивает нам долю с доставки, а продажами занимается сам. И волки сыты, и овцы целы...

Глаза Космоса просто сияли.

* * *

Как нельзя больше доволен был и Каверин. Щелкнув кнопкой магнитофона, он сбросил наушники и залился тонким вибрирующим смехом. Раскачиваясь, как Ванька-Встанька, на табуретке, он пробормотал:

– Насчет овец ты это зря...
– И голос его гулко разнесся по пустой квартире.

* * *

Праздник - так по полной! Даже охраннику налили стопарь, оставив, правда, на страже. Но с собственной бутылочкой "Абсолюта". Так что Костя Шишин на судьбу не жаловался. А служба, она и есть служба. Никто на нашу землю не ступит, не пройдет!

Не забывая прикладываться к водочке, он внимательно смотрел в черно-белый экран монитора, показывающий совершенно неизменную картинку: темные машины, безлюдную улицу. Город, казалось, вымер. Отдыхал после вчерашних безумств.

Из кабинета Белова неслось нестройное пение пацанов.

– А на черной скамье, на скамье подсудимых, ее сын дорогой и какой-то жиган!..
– пели там, наверху. Костя тихонько подпевал. Ох, любил он хорошие, правильные песни!

Космос прервал пение первым, еще Саня не отложил гитару. Коса все не оставляла в покое мысль о будущей профессии Сашиного сына, первого ребенка в их компании. Рождение этого малыша словно заставило их всех вспомнить, что они когда-то тоже были маленькими, тоже хотели чего-то достичь, кем-то стать...