Шрифт:
Но попробовали бы вы, понаслушавшись этих рассказов, спросить о чем-нибудь у самого Варшамова. Он только засмеется и махнет рукой.
— Пустяки, — скажет он безразлично. — Вот коли капитан Варшамов броню женского сердца разобьет, тогда я действительно скажу — браво, Варшамов, недаром тебя мать родила! А эти танки-манки — все одно, что мухи, ухлопанные Храбрым Назаром… [3]
— Вас не полюбить?.. Да разве найдется такая женщина, Варшамов? — таяла Дуся.
3
Храбрый Назар — герой одноименной сказки О. Туманяна, родственной по теме «Храброму портняжке» X. Андерсена.
— А ну, поклянись.
— Честное слово…
Варшамов поднимался и садился на койке.
— Еще раз и — громче. По слогам, если можешь.
— Чест-но-е сло-во…
Не успевала Дуся произнести последний слог, как из ее носа вдруг градом начинал сыпаться на пол горох…
Девушка с криком вскакивала с места. Палата разражалась громовым смехом.
Все знали, что это дело ловких рук Варшамова, хитрый фокус, которому в годы своего бродяжничества он научился у циркового иллюзиониста, сопровождая его из города в город.
Но откуда он брал горох и как умудрялся заставить его сыпаться из Дусиного носа, — оставалось непонятным.
— Еще, еще раз, Егорыч, умоляю, — упрашивала Дуся. Но Егорыч оставался непреклонным.
— Нет, — категорически отвечал он и снова вытягивался на койке. — Меня мать один раз рожала. — И чтобы переменить тему разговора, он просил Дусю пододвинуть одного из «жеребят», на которых лежали его ноги.
2
Аразян узнал от Дуси, что отсутствие Анны связано с болезнью сына — с Эдвардом что-то опять приключилось.
— Начальник госпиталя разрешил ей не выходить на работу несколько дней.
— Но что же с Эдвардом?
— Горло болит, жар…
Ах, вот оно как! А он строил тысячи всяких глупых предположений. Настроение у Микаэла заметно испортилось.
В этот вечер он не сумел заставить себя чем-нибудь заняться. Точно кто-то все время нашептывал ему на ухо: «Эдвард болен». Не навестить ли? Может быть, они в чем-нибудь нуждаются? Анна, конечно, теперь к нему ни за чем не обратится, ни о чем не попросит. Но ведь он может пойти сам, не дожидаясь приглашения. В сущности, он даже обязан это сделать. Никому и в голову не придет что-нибудь заподозрить. Соседок Анны его приход никак не может удивить. Анна с сыном — эвакуированные, приехали с далекого севера, такие люди нуждаются в особом внимании. Он поглядел на часы. Было четверть десятого. Не так поздно. Микаэл надел шинель и вышел из госпиталя.
Мальчика он застал в сильном жару. Однако, узнав врача, ребенок оживился. Он завозился на постели, радостно переводя взгляд с Микаэла на мать.
Неожиданный визит Аразяна привел Анну в замешательство. Хотя бы комната была в порядке, а то на что это похоже: все разбросано, какой-то кавардак… Что он о ней подумает…
— Ну, что случилось, молодой человек? — бодрым тоном спросил Микаэл.
Эдвард печально улыбнулся и посмотрел на мать. Взгляд его, казалось, просил: «Ну, говори же, посмотрим, что ждет мою бедную головушку…»
Пока Микаэл был занят больным, Анна спешила навести в комнате хоть относительный порядок.
Всегда замкнутый, необщительный, Микаэл у постели больного становился совсем другим — оживлялся, болтал, иной раз даже шутил.
Расспрашивая Эдварда, он один за другим перебирал стоявшие на стуле рядом с кроватью пузырьки и внимательно перечитывал свисавшие с них лисьими хвостами сигнатурки.
— Эти лекарства должны были сбить температуру, — говорил он мальчику, — но ты, видно, не любишь их пить?
— Не пьет, доктор, не пьет, — пожаловалась Анна.
— Это нехорошо. Дайте-ка мне, пожалуйста, чайную ложку. А вы, молодой человек, сядьте и поверните голову к свету. Ага, вот так. Теперь откройте рот. Так. «А-а-а-а…»
Эдвард безмолвно повиновался.
— Так, так, ясно… Почему до сих пор не удалены гланды?
Анна покраснела.
— Вы не знаете Эдика, доктор? Сколько раз я настаивала на операции, а он все упрямится, не хочет…
— Нехорошо, нехорошо… Ангина будет повторяться, и все в более сильной форме. А ну, прими-ка ложечку этого лекарства… Скорее, у меня рука устала… Вот так, молодец…
Проглотив лекарство, мальчик недовольно поморщился и откинулся на подушку.
— Вот выздоровеет наш Эдик, недели две погуляет, а потом мы сведем его к специалисту и вылущим ему гланды, как орешки.
Он прописал больному для полоскания настой ромашки, а если не поможет — припарки из льняного семени.
Микаэл провел возле больного около часа. Все это время он не переставая болтал, забавлял мальчика шутками. Когда он поднялся, собираясь уйти, Эдик подозвал мать, обнял ее и что-то торопливо зашептал ей на ухо.