Удивление и оторопь.

Кто-то еще играет в мою игру — вот что означал этот жест! Во всяком случае, мне показалось именно так.

Нет, я совсем не такая уж глупая, чтобы строить обвинение только на догадке.

Мне нужно, чтобы он доказал свою причастность ко всему этому. Но как?

Все упиралось в одну деталь.

Я не могла понять его мотива.

А нет мотива — какое, к черту, преступление?

— Ладно, Александра, — сказала я себе. — Главное — относись ко всему философски. Все устроится, если ты будешь сохранять спокойствие и терпеливо ждать. Все устроится, вот увидишь.

Примерно то же самое мне сказал и Пенс, которого я в очередной раз потревожила бестактным вторжением в его владения.

— Сашка, — сказал он, выслушав мое сбивчивое повествование и вытирая руки грязной тряпицей. — Почему тебе вдруг пришло в голову, что это он?

— Ну вот, — расстроенно махнула я рукой. — Так я и знала… Безосновательное обвинение, да?

— Да нет, я бы так не сказал, — задумчиво молвил Пенс, — потому что…

Он замолчал, задумчиво обозревая «Судзуки» и хлопая длиннющими ресницами.

— Ну? — спросила я, начиная терять терпение. Мог бы полюбоваться своим «возлюбленным» после завершения сей интригующей фразы.

— Потому что я и сам почему-то именно на него подумал. Даже не «почему-то», а просто там, на вечеринке, была одна ситуация, когда я буквально увидел, как он это делает. Он стоял, смотрел на Таньку, и его губы шевелились. В тот момент он вряд ли думал, что его кто-то видит, потому что находился в тени. Но, так как я пытался избежать близкого контакта с сексуальными меньшинствами, я смотрел именно на него.

— Так что он прошептал? Ты это слышал?

— Нет, но… Разве по губам можно догадаться?

— Можно, — сказала я.

Пенс развел руками:

— Все, что я понял, — это только, что он шептал какой-то стишок. Смотрел на Таньку, шевелил губами, читал стишок — вроде бы ничего зловещего, да? Если бы не странноватое выражение лица…

— Пенс, почему ты мне это не рассказал сразу? — простонала я. — Почему? Почему?

Я была готова немедленно ударить его по глупой башке.

— Ладно, будем действовать по наитию, — махнула я рукой. — Что нам остается делать? Мотив своих зловредных поступков он нам, может быть, сам потом объяснит. Когда у него начнется паника.

— И как же мы добьемся этой паники? И потом — Сашка, а если мы с тобой ошибаемся? Если мы просто с ума сходим? Нас же притянут к уголовной ответственности за нападение на невиновную личность!

— Первое — еще в детском мультике было справедливо замечено, что вдвоем с ума не сходят. Второе, и самое главное, хотя и спорное, — я сейчас почти на сто процентов уверена, что все эти каверзы он и подстроил. И третье — мы же действуем тайно! Кто сможет догадаться, что это все мы?

Вместе с этой пламенной и убедительной речью я закончила заклеивать конвертик, в который была помещена очередная белокурая девица с обложки и рассерженное «С меня хватит», полюбовалась аккуратностью исполнения и сообщила:

— Пойдем, Пенс. Нас, в конце концов, ждут великие преступные дела.

— Сашка, может быть, мы не будем этого делать? — робко засопротивлялся Пенс.

— Послушай! — возмутилась я. — В конце концов, человек должен уметь все! Даже плести интриги, раз иначе никак нельзя! Конечно, можно нам с тобой еще просидеть вместе с Ларчиком недельку в ожидании его раскаяния, но тогда нам придется хоронить живую Таню — и, в конце концов, на ту интригу у вас совести хватило? Так что пойдем, времени нет.

Куда ему было деться? Он вздохнул и поплелся за мной. Назвался верным рыцарем — так смиряйся с прихотями своей прекрасной дамы!

Ларикова в офисе не оказалось, чему я была рада. Таня спала, безмятежно посапывая.

— Разбудим? — спросил Пенс, но я покачала головой.

Все складывалось пока удачно. Я пошарила у нее в кармане куртки, вытащила связку ключей.

— Какой-то должен быть от его «вертепа», — задумчиво сказала я, перебирая ключи. — Ладно, разберемся на месте…

— Сашка, ты просто прирожденная…

— Убийца, — сказала я, невинно улыбаясь.

— Нет, воровка!

— Взломщица, — покачала я головой. — Фиг я за тебя выйду замуж, после всего того, что ты мне сегодня наговорил!

С этими словами я прошла в кабинет Ларчика и нашла сравнительно быстро то, что мне нужно.

Слава богу, куколку еще не вернули в надлежащее место. Кстати, рожа у нее была до чего мерзкая! Передать вам не могу!

Засунув ее в пакет, от чего он стал огромным и приобрел чудовищные формы, я прижала ее посильнее, чтобы она сдулась до конца.