— Не важно. Уверена, всем было любопытно, куда я делась.

Оуэн стиснул зубы.

— Любопытно? Нет. Умирали от тревоги? Да.

— Я хотела сделать вам сюрприз.

— Я не в настроении разгадывать загадки, — предостерег он ее.

— Посмотрите, кого я вам привезла! — Она повернулась и представила свой трофей.

Секунду он стоял не дыша.

Аннабелл?

— Добрый вечер, ваша светлость. — Увидеть ее было для Оуэна как удар под дых. Две недели, прошедшие после ее ухода, показались ему месяцами. И теперь Аннабелл стояла перед ним во плоти. Ее каштановые волосы золотились, серые глаза сияли, а подбородок был высоко вздернут.

— Как вы здесь оказались?

— Я уговорила ее приехать, — ответила Оливия.

— Зачем?

Она пожала плечами:

— Потому что не знала, что еще можно сделать. Ты собираешься рискнуть жизнью на дуэли с лордом Уинтропом. Роуз объявила голодовку. Я боюсь до смерти, что потеряю вас обоих.

— Позвольте мне уйти. — Чарлз, поднявшись со своего места, посмотрел на Роуз, словно прося разрешения у нее.

И неожиданно у Оуэна в голове сложилась вся мозаика. Какой же он тупой!

— Подожди, — сказал он, и старший конюх снова сел в кресло. — Я думаю, тебе пора рассказать, что у вас с Роуз.

Чарлз, успокаивая, коротко улыбнулся Роуз, потом посмотрел Оуэну прямо в глаза.

— У меня дружеские отношения с вашей сестрой, сэр. Кому-то это может показаться неподобающим, когда такая высокородная особа, как она, проводит время в компании слуги, и мне очень жаль, что пришлось обманывать вас. Однако поверьте, ваша светлость, я никогда не относился — и не буду относиться — к ней иначе, как к леди, которой она и является.

Гнев овладел герцогом. Он скрестил руки на груди, чтобы удержаться и не врезать наглецу в челюсть, затем смерил взглядом Оливию и Аннабелл.

— Вы обе прекрасно знали об этом, да?

Аннабелл кивнула головой, а Оливия заговорила:

— А что мы могли поделать? Ты никогда не разрешил бы Роуз видеться с ним.

— В этом конкретном случае ты права.

— Я знала это, — сказала Оливия. — Тебя беспокоит только то, что Чарлз — слуга, а Роуз — сестра герцога. Ты никогда не обращал внимания, как Роуз была счастлива рядом с ним и как он к ней прекрасно относится.

— Что за бред!

— Остановитесь, ваша светлость! — Чарлз поднял руку. — Вы заставляете страдать леди Роуз. Она любит вас больше всего на свете. Мне не хочется быть причиной раздора между вами. Я соберу свои вещи, и завтра утром меня уже не будет в поместье.

— Весьма разумное решение, если ты ценишь свою жизнь.

Роуз не поднимала глаз от пола, ее всю трясло.

Чарлз опустился перед ней на колено.

— Простите, леди Роуз, и прощайте.

Она задрожала еще сильнее, бледная и опечаленная. Оуэн засомневался, что она когда-нибудь сумеет простить его. И перенесет ли вообще этот удар?

Старший конюх направился к двери, в тишине комнаты раздавался лишь тяжелый стук его шагов. Этот парень был чертовски хорошим конюхом и очень нравился Оуэну. Какой стыд, что…

— Остановите. Его. — Слова Роуз были отрывистыми, но четкими и понятными.

Все замерли. Сначала Оуэн подумал, что это ему померещилось. Он упал на колени и схватил ее за плечи.

— Ты заговорила! Я тебя слышу!

Роуз с такой силой вцепилась в подлокотники кресла, что костяшки ее пальцев побелели.

— Подожди, Чарлз. — Оуэн подхватил Роуз на руки. — Все еще, может, образуется.

Роуз заговорила!

По щекам Аннабелл потекли слезы, не только из-за Роуз, но и из-за Оливии и Оуэна тоже. Они так долго ждали этого дня. И хотя Роуз произнесла всего лишь два простых слова, она сумела победить свой недуг. Может быть, следующие слова дадутся ей намного легче. Аннабелл надеялась на это.

Такого быть, конечно, не могло, но тем не менее Оуэн стал еще красивее. В гневе его зеленые глаза потемнели и стали похожи на бушующее море. Черные брови сошлись на переносице так плотно, что ей захотелось провести по ним кончиком пальца, чтобы унять все его тревоги. Но сейчас, когда он склонился над Роуз, его лицо превратилось в лицо доброго греческого бога, терпеливого, благожелательного и сильного.

У нее возникло неудержимое желание обвить его руками и разделить с ним благоговение перед случившимся чудом. Но она не могла себе этого позволить, по крайней мере на глазах у свидетелей.

Как только Роуз пришла в себя и успокоилась, Оуэн предложил всем перейти в гостиную, чтобы сесть и обсудить оставшиеся вопросы.

Аннабелл наконец представилась возможность оценить великолепие главного дома поместья Хантфорд. Снаружи здание походило на средневековый замок, только башен было не так много и окна огромные. Внутри помещения поражали своими размерами и богатством отделки. В гостиной бросалось в глаза сочетание темно-коричневого и темно-красного цвета, изысканное и немного мрачное. Аннабелл почему-то сразу вспомнила про роскошный торт.