Когда следователь Андреев на выходные дни поехал к себе домой в Питер, он на вокзале купил баночку пива и свежий номер газеты «Совершенно секретно». На следующий день газету с голым министром на обложке читала вся страна и ближнее зарубежье.

Сказать, что Ковалев был раздавлен, — ничего не сказать. При этом «министр справедливости» участие свое в записи категорически опровергал и списывал все на происки коррупционеров, с которыми денно и нощно вел бескомпромиссную борьбу. В своих многочисленных интервью он требовал представить ему человека, разыгравшего этот спектакль. И если, мол, тот докажет, что это правда, — Ковалев готов уйти с позором. Но уйти с позором ему не пришлось. В разгар скандала, не дожидаясь выяснения обстоятельств, Ельцин снял его с должности министра юстиции. Одновременно прекратилось и вмешательство извне в дело Ангелевича. Следственный комитет вздохнул с облегчением и вплотную занялся новым уголовным делом — о ковалевском фонде.

Следователи выяснили, что еще летом 1996 года генеральный директор фонда Андрей Максимов, имевший право первой подписи, смекнул, что увяз по уши. Он написал заявление об уходе. Новым генеральным директором Ковалев назначил некую Валентину Кучину. Министр требовал от нее, чтобы деньги фонда, полученные от благотворителей, работали. Кучина решила раздавать наличные под процент. Например, за пятидесятитысячный кредит фирма «Форт и К» обязалась выплачивать в качестве процентов по 10 тысяч долларов ежемесячно. Эту немыслимую ставку сама Кучина называла «зарплатой министра Ковалева». Когда однажды должники вовремя не выдали «зарплату», Валентина Тихоновна, как выразились потом свидетели, «наехала» на них, пригрозила, что Ковалев «включит им счетчик», выкинет из квартир-дач, а в конце концов еще и посадит. Женщина преклонных лет сама боялась министра и пугала им других. А Ковалев был настолько уверен в своей безнаказанности, что не мог поверить, что когда-нибудь займутся расследованием деятельности его фонда. А потому продолжал свою воровскую деятельность. Вплоть до опубликования пленки...

Через девять месяцев после банного скандала экс-министру предъявили обвинение в хищении из фонда одного миллиарда трехсот миллионов рублей и арестовали. При обыске у него нашли незарегистрированный пистолет Макарова.

Генеральный директор фонда Валентина Кучина в панике начала метаться по свидетелям. Она пыталась любыми путями оправдать исчезновение из фонда денег. Так она встретилась с главой фирмы «Форт и К» Шевчуком. Женщина попросила признать на допросе, что он брал в долг у фонда гораздо больше денег, чем на самом деле. В крайнем случае, что брал не он, а его скончавшийся компаньон. При этом Кучина добавляла: «Компаньон ведь умер, ему все равно». Она надеялась, что Ковалев еще поднимется. Но свидетели понимали, что лучше пойти к следователю с повинной и покаяться. Следователь Шантин собрал 48 томов чистой вульгарной уголовщины, которые сам

Ковалев называл «происками врагов и заказом свыше». Работал Шантин в жуткой обстановке. Только за год сидения в изоляторе Ковалев написал 400 жалоб. И на все надо было как-то реагировать. Находясь в заточении, Ковалев часто «удивлялся». Экс-министра удивляли банковские счета, открытые на его имя. Не знал Ковалев и о своей недвижимости, оформленной на него и членов семьи. Но прежде всего его удивляло бездействие властей в отношении коррупционеров, в кровопролитной схватке с которыми он и пал. Удивлялся он подлости и низости человека, сфабриковавшего банную пленку. Его по-прежнему не покидало навязчивое желание взглянуть ему в глаза. Хотя глаза эти находились в соседней камере, и видеть их он мог на кратких тюремных прогулках.

А что же друг Аркадий? Он провел под следствием больше трех лет. Молчал как партизан. Не сдал никого. Может быть, поэтому судья Филиппова из шести пунктов обвинения сочла доказанным только один эпизод. Она вернула Ангелевичу арестованное имущество, а конфискованную у него кассету с надписью «Программа 19» приказала уничтожить. Филиппова приговорила банкира к четырем годам и немедленно ушла в отставку. Три с половиной Ангелевич уже отсидел под следствием. Остальной срок ему скостила Родина в честь 55-летия Великой Победы советского народа над фашистскими захватчиками. А как же сложилась судьба пропавших не без помощи Ангелевича денег банка «Единство»? Их перечислили в ликвидационную комиссию для раздачи обманутым вкладчикам. Но по иронии судьбы половину этих проклятых денег украл глава этой самой комиссии.

А что же Ковалев? Приговор суда — девять лет условно — войдет в историю мировой юридической практики как беспрецедентный. Следователь Шантин назовет приговор «мудрым». Генпрокуратура даже не захочет выносить протест. Народ по-прежнему будет считать, что экс-министр юстиции пострадал за то, что мылся с девками в бане. А сам Ковалев, лишенный значка «Почетный юрист России», подастся в адвокаты, чтобы по-прежнему вести ожесточенную борьбу за права граждан. Пятикомнатную квартиру, участок земли в деревне Ларюшино и взятку в 40 тысяч долларов суд постановил «обратить в доход государства как нажитое преступным путем».

А какова судьба полумиллиона долларов, которые лежали на пятидесяти четырех личных счетах Ковалева в разных банках? В ходе расследования не было добыто каких-либо доказательств о дальнейшем движении этих денег, потому что прямо перед арестом Ковалев полностью опустошил все свои счета.

Обо всем этом мне стало известно благодаря очень кропотливой работе не только со следователями, но и с многочисленными добровольными помощниками. Один из них и подсказал мне номер телефона банкира Ангелевича. Я решила, что только он расскажет мне всю правду. Аркадий был очень встревожен и удивлен, когда я ему позвонила. Как будто не было приговора Ковалева, как будто не было банного скандала. Он спросил меня: «Какая сука, деточка, меня заказала?» Я ответила, что, к сожалению, никто мне денежек за его шкуру не предлагал, просто мне действительно необходимо для программы его интервью. Но встречаться со мной Аркадий отказался, а сам — бегом в Кремль. Очень долго потом руководство объясняло мне, почему две серии «Документального детектива» сняли с эфира. Но я упорно настаивала на своем — народ хочет знать правду о Ковалеве. «Вот и делай о Ковалеве, — сказали радостно мне. — Нечего сюда добрых людей впутывать». Тогда мне стало понятно, что Аркадий задействовал так называемый административный ресурс, чтобы его имя никогда не упоминалось на федеральном канале. В телекомпании «Останкино» существовала практика обмена материалами между программами, так в эфир вышел специальный выпуск программы «Человек и закон» под названием «Шайка для министра». Между собой мы его называли «Принц Гамлет без Гамлета». Из компиляции двух серий мы вынули все, что касалось банкира, и оставили только министра. Я тогда жалела об одном. Незадолго до этой истории Александр Любимов приглашал меня поехать на съемки программы «Последний герой» в Южную Америку. А я отказалась, мотивируя это тем, что работаю над очень важной темой. Конечно, теперь есть что вспомнить. Но мне кажется, океанские просторы — куда более завораживающее зрелище, нежели любое порно, пусть даже политическое.

Впрочем, история с проститутками повторится в новой российской истории еще раз. Только в роли «человека, похожего на...» выступит тогдашний генеральный прокурор Юрий Скуратов. Мне больно вспоминать эту историю, так как для меня она закончилась драматически. Она очень похожа на ковалевскую, только у Скуратова не было никаких банковских счетов, это была чистая провокация с девками в притоне. Пленка со Скуратовым оказалась на порядок хуже ковалевской. Она была черно-белая, плохого качества. По одной из версий, снимали ее на квартире на улице Полянка сотрудники службы безопасности Национального резервного банка. И вот для чего. В тот период глава НРБ Александр Лебедев крепко дружил с Борисом Березовским. А дружили они против Скуратова. Причем и у того, и у другого рыльце было в пуху. Делом Березовского тогда занимался следователь Генпрокуратуры Волков. Это был дородный мужик, производивший впечатление крепкого колхозника. Мы с моим коллегой по «Совершенно секретно» Олегом Лурье как-то заехали к нему в гости. На стене кабинета следователя Волкова висела огромная схема. Внешне она напоминала карту московского метрополитена, причем с перспективой строительства лет так на пятьдесят. А на самом деле это была схема дочерних предприятий, принадлежавших Березовскому. Волков подходил к этой схеме, хмурил свои могучие кустистые брови, громко вздыхал, произносил «да, уж» — и вновь отходил, погруженный в раздумья. Ничего путного из его расследования не получилось. Да и нам с Лурье он никак не помог. Но Борис Абрамович не знал о том, что бой он ведет неравный и сдюжить такую схему следователю из народа просто не по силам. А потому продолжал изыскивать возможности как-то повлиять на его непосредственного начальника — генпрокурора Скуратова. А вернее, снять его с занимаемой должности и закрыть все дела против Березовского, а заодно и банкира Лебедева. Банкир в тот момент переживал не самые лучшие времена (я подробно занималась его делом). История Александра Лебедева началась в Великобритании. Кадровый дипломат в перестройку вместе со своим другом Андреем Костиным сколотил несколько фирм, и они начали заниматься бизнесом. И пошло-поехало. Костин возглавил Внешэкономбанк, а Лебедев — Нацрезерв. Суть уголовного дела в отношении принадлежавшего ему НРБ я пересказывать не хочу. Главное, что банкир Лебедев избрал тот же путь, что и Ангелевич. Вовремя подстраховался пленкой. И когда жареный петух клюнул, они выпустили эту пленку в эфир, сначала в Грузии на канале «Рустави-2», ибо туда был вхож Бадри Патар-кацишвили, друг и соратник Березовского. И только потом пленку показали на РТР в программе «Вести». Эффект, надо сказать, был достигнут. Скуратов лишился своего поста. Его потом еще долго добивали «бультерьеры» Березовского. Сергей Доренко снимал «эксклюзивное» интервью с одной из проституток, которая рассказывала о том, что гостя они с подружками сразу признали, что просил он называть себя по имени и что в деле проявил себя отменно. Мы же в 1999 году опять же решили разобраться в ситуации. Я тогда приехала в офис Лебедева для интервью. Могу сказать, что банкир — один из тех мужчин, которые производят на женщин неизгладимое впечатление. Он был необыкновенно хорош собой, одет с иголочки, обаятелен и весел. Как я ни загоняла его в тупик своими вопросами, он выкручивался и настаивал на своем. Он очень хотел склонить меня на свою сторону. После интервью еще около часа он не мог расстаться со мной и все говорил и говорил, завораживая меня своим бархатным голосом, пытаясь если не переубедить, то хотя бы влюбить. Пресс-служба банкира была обескуражена, они никогда не видели хозяина в таком ударе. Но я-то знаю все их шпионские штучки. Мне нужно было собраться с силами, откинуть эмоции и смонтировать материал. Тогда же я встречалась и со Скуратовым. Это был совсем иной персонаж, нежели министр Ковалев. Юрий Ильич и по сей день у многих вызывает глубокое уважение. Он мне тогда в подробностях рассказал суть лебедевского дела. И все встало на свои места. Помню, это был конец декабря, и я на неделю укатила в Косово. И уже там узнала, что материал мой в эфире сильно порезали. Банкир дозвонился до Черномырдина; Виктор Степанович, используя полномочия премьер-министра, надавил на Гусинского, а тот, будучи хозяином НТВ (программа «Совершенно секретно» с лета 1999 года выходила на этом канале), попросил Артема Боровика скорректировать ситуацию. Вот я по телефону из Косово ее и корректировала. Но дело все равно закончилось судом. Правда, тянулся он полтора года и закончился мировым соглашением. Так что банкиру пришлось признать правоту журналиста. Судьба же участников этой истории с политическим порно также сложилась печально. Банкир Лебедев в течение долгих лет пытался баллотироваться на пост мэра Москвы, но так и не достиг заветной цели. Юрий Скуратов, который выступал соответчиком по моему делу, больше не вернулся в политику и сейчас консультирует крупный бизнес. Моя коллега Юля Пелехова, которая тоже принимала участие в этой программе и для которой борьба с Лебедевым стала делом жизни, попала в переплет. Несколькими годами позже ее обвинили в шантаже и вымогательстве крупной суммы у одного московского предпинимателя за непубликацию компрометирующего материала. Бизнесмен не придумал ничего лучше, как сдать Пелехову милиции. Она получила тюремный срок. Это событие потрясло журналистское сообщество. Многие задумались: а стоит ли вообще соваться в эту область? Те же, кто давно превратил расследовательскую журналистику в доходный бизнес, стали брать деньги гораздо осторожнее. И только у тех, кто сам предлагает. С той поры пленки с девками еще несколько раз появлялись на разных сайтах в Интернете. Но принимали в них участие птицы куда более низкого полета. Политическое порно как жанр с годами ушло в небытие. А само явление приобрело более изощренные формы, уже без элементов эротики и секса.