Вторая история поразила меня до глубины души. Директор дирекции общественно-политического вещания Первого канала Юрий Никифоров принес мне кассету с копией программы, которая вышла на канале ТВЦ и тоже была посвящена курению. Это была поверхностная работа, но одна из героинь сюжета была просто потрясающая. С помощью коллег с ТВЦ я нашла эту женщину. Ирина Шадрина ничем не отличается от миллионов российских курильщиков. Почти ничем. Несколько лет назад ей ампутировали левую ногу чуть ниже колена. Боль от гангрены была такой, что женщина выла. Муж плакал, когда ее везли в операционную. Сначала Ирина встала на костыли. Но долго ходить на них было тяжело, и тогда встал вопрос о протезе. Сейчас она ходит самостоятельно, но немного прихрамывает. Ирина настолько потрясла меня своим оптимизмом и легкостью, что я и не знала, как показать негативную сторону ее нынешней жизни. И придумала. Я подвела ее к гардеробу и попросила продемонстрировать его содержимое. Оказалось, в нем нет ни одной юбки, и даже летом на отдыхе она ходит в брюках. Нет у нее и обуви на каблуках. А еще Ирина не ходит босиком, не может плавать, не ездит в общественном транспорте. Каждый день на работу и с работы ее возят сын или муж. Она не может пройти больше 150 метров. Начинает болеть вторая нога. Я завела Ирину в ванную и попросила показать, как проходит процедура мытья. Оказалось, что это целый ритуал с участием специального сиденья. Ирина потеряла ногу по своей вине и лишила себя тысячи удовольствий, которые доступны здоровым людям. Она проклинает тот день, когда впервые попробовала закурить. Угроза ампутации второй ноги по-прежнему велика. Но ужас в том, что она и сегодня не может расстаться с сигаретой (о чем в программе я, естественно, не сказала). Между делом курильщица упомянула о своем соседе — дяде Алике, тоже жертве табака. Я тут же зацепилась за эту информацию, и уже через несколько минут мы вошли в квартиру на пятом этаже Ирининой хрущевки.

Нам навстречу выкатился старик в инвалидной коляске. Он был растроган нашим визитом. Вот уже два года Олег Галеев не выходит на улицу. Ему 75 лет. Курить он начал в армии. После пятидесяти перенес сложнейшую операцию на сердце и с тех пор живет с кардиостимулятором. Но курить не бросил. Когда врачи поставили ему диагноз «склероз сосудов нижних конечностей» и пригрозили ампутацией, он все равно не расстался с любимой игрушкой. Ногу ампутировали полностью полтора года назад. И теперь маршрут курильщика дяди Алика — от кровати до кухни и обратно. Встать на протез в таком возрасте уже невозможно. Единственная радость — сигареты. Две пачки в день.

И последний вопрос — цена, о которой я уже упоминала ранее. В самом начале работы над этим расследованием я попросила своих друзей купить мне по пачке Marlboro в тех странах, где они будут отдыхать. И в конечном итоге у нас собралась коллекция со всего мира. Главным был вопрос стоимости. Я сразу перевожу на рубли, чтобы была понятна разница. Так вот в Лондоне пачка Marlboro стоила 300 рублей, в Бангкоке — 100 рублей, в Риме — 89, а в Москве — 30. Экспертиза показала, что пачки, купленные в разных концах света, по содержанию смол и никотина совершенно одинаковые. Значит, вопрос низкой цены и доступности — это вопрос государственной политики. А 30 рублей — это карманные расходы среднего российского школьника. И мальчик, которому мама дала 30 рублей, по дороге в школу встречает таблоиды, на которых крутой дядька стоит с сигаретой и говорит, что жизнь хороша. И когда этот мальчик доходит до школы, в портфеле у него уже лежит пачка сигарет.

Только в середине января 2008 года под давлением общественного мнения правительство подписало международную антитабачную конвенцию. Повышение цен — одно из направлений в рамочной конвенции. А значит, для иностранных гигантов наступят тяжелые времена. Одно но. Наступят они не скоро.

Конвенция должна быть реализована в течение пяти лет. А за это время скурится еще ни одно поколение российских детей. Только сейчас мы осознали, что табак — тот же наркотик, просто он не вызывает асоциального поведения, но он вызывает чудовищную зависимость. И зависимость не только у курильщиков, но и у тех, кто формирует государственный бюджет, в том числе из-за огромных налогов, которые платят табачники. Россия — обладатель несметных природных богатств — впервые задумывается, а нужны ли ей эти прибыли, прибыли, которые уносят население сотнями тысяч ежегодно. В эти сотни войду и я. Пойду перекурю и еще раз подумаю об этом.

Когда я слушаю новости, то ловлю себя на мысли, что добрая половина сообщений не имеет к моей непосредственной жизни никакого отношения. Именно поэтому при выборе темы для очередного расследования я всегда задаю себе вопрос: а насколько эта тема касается меня — простого, маленького человека? И если никак — я отказываюсь. Мое новое расследование касается всех. Ну, или тех, у кого хоть когда-нибудь возникали проблемы со здоровьем с одной стороны, а с другой — кто чувствовал на себе всю мощь, силу, «обаяние» и «звериное дыхание» страховой медицины и не хотел бы пережить все это вновь. В том, о чем я сейчас буду рассказывать, частично виновны и сами врачи. С их подачи плодятся и размножаются шарлатаны и мошенники от медицины. Я хочу рассказать вам несколько историй, которые мы снимали и которые потрясли меня до глубины души своим цинизмом.

Мы начали расследование в тот момент, когда арестовали Григория Грабового. Еще недавно он якобы воскрешал детей, погибших в Беслане, наращивал ампутированные органы, лечил рак и СПИД, останавливал старение, предотвращал теракты и катастрофы. Грабового арестовали через девять лет после начала его активной трудовой деятельности. Сколько людей потеряли здоровье, томясь в его приемных. Сколько денег они принесли лжемессии. О его подвигах написано и снято очень много, посему могу только низко поклониться журналисту «Комсомольской правды» Владимиру Ворсобину, который довел эту историю до суда. Для тех, кто не в курсе, — Ворсобин создал при помощи компьютерной программы фотографию несуществующего человека и отправился с ней к Грабовому на прием, объяснив магу, что это его умерший брат. Грабовой, не моргнув глазом, пообещал воскресить покойного в ближайшие же дни и сказал, что они обязательно встретятся. Заплатив 39 тысяч рублей, Владимир откланялся. По этому факту и была проведена проверка и возбуждено уголовное дело. Летом 2008 года Григорий Грабовой был осужден на большой срок по статье «Мошенничество». Таких шарлатанов, как Грабовой, около 100 тысяч по всей России. И все эти люди обещают чудо. Чудо за деньги, которые несут им страждущие выздоровления, онкологические больные и просто несчастные. Истории, которые я расследовала, были эксклюзивными, но у меня не было ни сил, ни времени идти в прокуратуру и добиваться справедливости. Впрочем, я уверена, что прокуратура сама должна реагировать на выступления журналистов (это прописано законодательно). А я свою часть работы выполнила.

К нам в редакцию позвонила пенсионерка Елена Юрьевна. Именно пенсионеры главные «поедатели» таблеток из мела и «капатели» в глаза дистиллированной воды — товаров, активно рекламируемых по радио. И за все эти не зарегистрированные Минздравом препараты старики платят десятки тысяч рублей. У нашей героини — диабет. По радио она услышала объявление о препарате «Дианорм», которое облегчает течение заболевания. В рекламном ролике голоса врачей и пациентов расхваливали уникальные свойства таблеток. Елена Юрьевна позвонила на фирму, и дистрибьютор убедил ее незамедлительно сделать заказ. На следующий день курьер привез «Дианорм», который стоил четыре с половиной тысячи рублей. Каково же было ее удивление, когда в коробочке она обнаружила аннотацию на чесночные таблетки «Аликор», которые продаются в любой аптеке и стоят 35 рублей. Настойчивая пенсионерка намеревалась приехать на фирму, отдать таблетки и вернуть свои деньги, но выяснить адрес она так и не смогла, а с доктором-консультантом ее перестали соединять. Елена Юрьевна, как и большинство граждан России, не знает, что распространять лекарства и биодобавки можно только через аптеки и специализированные магазины. Реализация иным способом, а тем более курьерским, запрещена. Не знала Елена Юрьевна и то, что себестоимость любых биодобавок не может превышать 50 рублей. Наша героиня все же добилась возбуждения уголовного дела по статье «мошенничество». Но за два года оно так и не сдвинулось с мертвой точки. Никто в глаза не видел лжедоктора, а фирма вскоре после инцидента исчезла. Телефон компании не отвечал. Куда перебрались мошенники и чем они торгуют сегодня — не известно. Елена Юрьевна зареклась покупать что-либо по объявлениям. Но как-то ей позвонили и предложили капли для восстановления зрения. На этот раз покупать препарат пенсионерка не решилась и обратилась прямо к нам. И тут мы столкнулись с совершенно фантастической историей. Вот такие истории подтверждают мою главную мысль о всесилии журналистского расследования.

На радиостанции «Эхо Москвы» активно рекламировался препарат «Глазолайф». Мы узнали телефон фирмы-распространителя и позвонили туда. Препарат стоил 6400 рублей. Мы поинтересовались, можно ли приехать на фирму и проконсультироваться со специалистом. Нам ответили, что врачи принимают в поликлинике аппарата президента в переулке Сивцев Вражек. Тут я сразу поняла, какова может быть реакция простого пенсионера на словосочетание «аппарат президента». Никто, естественно, туда не поедет. Кроме... нас. Мы взяли скрытую камеру и рванули в поликлинику «слуг народа». В регистратуре на вопрос о «Глазолайфе» ничего путного не смогли ответить. Мы попросили позвонить принимающим окулистам, но и они пожали плечами. Это было первой зацепкой, которая нас насторожила. В телефонном разговоре с так называемым «консультантом компании» мы поинтересовались регистрационным номером «Глазо-лайфа» и отправились в Роспотребнадзор. Именно это ведомство занимается регистрацией и ведением реестра подобных препаратов. Ни в одной базе данных Минздрава России «Глазалайф» не значился. На все запросы о наличии этого названия, компьютер отвечал отрицательно. Но вот что любопытно: этот номер санитарно-эпидемиологического заключения Департамента Госсанэпидемнадзора Минздрава РФ принадлежал другому препарату — биодобавке «Бальзам Панкова».