— Так точно, господин полковник! — восхищенно сказал Шмаков. — Не сочтите за подхалимаж… Но я счастлив, что получил такой урок! Блестящая разработка, честное слово.

— Ладно, соловей, — благодушно сказал генерал. — никаких чудес. Просто ты психологии ни хрена не знаешь. Чему вас только учат! Заладил про посторонних, как попка, вот люди и зажались. Распорядись, Шмаков, чтобы сей же час доставили ко мне командира восьмого дивизиона вместе с его доблестным заместителем. И остальных из списка на всякий случай пусть прихватят. Как привезут — свяжись со мной. Я попробую чуть-чуть поспать…

Шмаков немедленно выполнил приказ генерала. И на минутку поднялся в свой кабинетик на третьем этаже. Этой минутки ему хватило, чтобы позвонить:

— Извини, что разбудил… Зашиваюсь с делами, старик, и в лес выбраться не смогу. Позвони соседу, да и поезжайте с Богом сами. Кстати, советую ехать сейчас, а то потом в электричку не влезете. Настоящие грибники уже едут. Понял?

Именно после этого безобидного звонка опергруппа СГБ никого не нашла на квартире капитана Стовбы. Когда в квартире вышибали дверь, капитан как раз садился в небольшой «шевроле» на Екатерининской площади.

— Ну что, разведчик? — вздохнул человек за рулем, трогая машину. — Напророчил? Захотелось работы по специальности… Будешь теперь болтаться нелегалом в собственной стране, Виктор Ильич.

— Нормально! — засмеялся Стовба. — Поехали в Бутово. Отлежусь на дне. Бороденку заведу!

Они уже ехали по Каширке, мимо ярко освещенного достраивающегося нового онкоцентра, когда в кабинет к генералу доставили боевого товарища, командира восьмого дивизиона. Начальник управления СГБ с брезгливостью смотрел, как полковник вытирает мокрое лицо.

— Перестань, Денис, не дрожи, — сказал наконец генерал, налюбовавшись полковником. — Колись, что вы там затевали со своим заместителем! Только не ври. Все ваши разговорчики обо мне записаны. Плоховато, правда, но записаны. Не все понятно. Вот и расшифруй, Денис… Хочу убедиться в твоей искренности. А от нее будет зависеть — идти тебе под суд за преступную халатность или на пенсию. Колись, колись…

Генерал блефовал — никаких записей у него не было. Однако звериным чутьем старого сыскного волка он точно выходил на полковничьи страхи.

И тот, превозмогая тошноту и слабость, близкую к обмороку, вспоминая недавний дурной сон, начал рассказывать. Весьма добросовестно полковник изложил последний разговор со Стовбой. Генерал долго молчал, барабаня толстыми квадратными пальцами по столу. А потом сказал:

— Знаешь, Денис, почему ты никогда бы не смог дослужиться до генерала? Потому что сроду не любил и не умел работать в сыске. Ты при любом режиме пытался сидеть на двух стульях. А это ни к чему хорошему, как видишь, не приводит. Потом, ты слишком брезглив, что в нашей профессии недопустимо. Помнишь, как ты меня тогда на партсобрании полоскал, когда я… ну, подонка, что женщину изнасиловал… отмудохал? Однако я не злопамятен. И теперь готов закрыть глаза на твои шашни со Стовбой. Спишу это на твою гнилую интеллигентскую натуру… Но, друг…

Генерал обошел стол, ухватил полковника за ворот и потряс, дыша перегаром и яростно вращая зрачками:

— Но ты должен работать на меня, только на меня! Иначе — размажу! Я не шучу… Свою кликуху честно заработал.

Уже светало. В восемь генералу докладывать президенту о результатах расследования. Начальнику УБТ Бешеный решил не звонить. Пусть сам выходит на связь, если ему надо…

Уже светало, когда по знаку дорожника у заставы на Каширском шоссе благовоспитанно остановился потрепанный «шевроле». В машине зевали два московских мужичка — драные спецовки. На заднем сиденье валялись корзины и мешок. Дежурный ткнул мешок жезлом — звякнуло.

— Рисовая, ноль семь, — профессионально определил дорожник и передернулся. — На пшеничную не хватает? Вижу, по грибы намылились… Угадал?

— Ага, по грибы, — подтвердил водитель. — Свояк говорил — под Ситенкой белые пошли. Наберем — поделимся, сержант.

— Дурак твой свояк, — вздохнул дорожник. — Сушь стоит, какие, к Богу, белые! Так… Управление коммунального хозяйства… Саночистка. Ага. Москва в дерьме, а они — по грибы.

— Имеем право, — завелся пассажир. — Всю неделю ломили! Что ж нам теперь — без выходных? Ты, сержант, небось палкой отмахал — да и на боковую. Хорошо устроился — честных тружеников тормозить… Да еще указывает! А то мало указчиков…

— Ты кореша спать уложи, — усмехнулся сержант, возвращая водителю документы. — Может, подобреет. Эх, чудаки, если бы тут одни труженики катались…

— А что случилось? — с любопытством спросил водитель.

— Кого ловите?

— Кого надо, того и ловим, — сказал дорожник. — Поезжайте!

— Зачем нарывался? — укорил Николай, когда отъехали.

— Психологический нажим! — засмеялся Стовба. — Нарываюсь, значит, чист…