Купив первый дом, Камневы стали подумывать о детях. Варвара Ивановна родила дочь, но роды были неудачными, и Женя оказалась ее первым и последним ребенком. Когда Жене исполнилось три года, Камневы имели уже три дома.

Первый, выходивший фасадом на улицу, Камневы сдавали зубному врачу; второй — огромный мрачный домина — был заселен разной чиновничьей мелкотой и приносил большие доходы; третий, который Николай Иванович построил для себя на Церковноучилищной улице, стоял в глубине двора. Балкон дома, летом густо увитый плющом, выходил в сад. Вдоль дощатого забора росли живописные старые вязы, между которыми обычно вешались гамак и качели.

Николай Иванович насадил в своем саду малину, груши, крыжовник и яблони, и все это давало богатый урожай; за садом Николай Иванович ухаживал необыкновенно любовно, отдавая ему весь досуг. Досуга же у Николая Ивановича к описываемому времени было много.

Два дома у него отобрали. Подряды, на которых он зарабатывал немало денег, ушли в область преданий. Николай Иванович, мечтая о том, чтобы вернуть дома и подряды, знал, что ждать каких-то благ от большевиков нечего. Соответственно с этим Камнев относился и к своей службе в губплане. Он отсиживал свои шесть часов, выполнял то, что ему прикажут, все равно, было ли приказание умным или глупым, полезным или вредным.

Сутулый, желчный, он ходил, тяжело двигая ногами и часто дергая унылые бесцветные усы пожелтевшими пальцами. В воскресные дни бродил по базару, скупал часы, картины, мебель, неистово торговался и тащил все это домой, превращая комнаты в склад безвкусных подержанных вещей.

Был Камнев страшно завистливым и тщеславным человеком. Дочь он любил, и ему хотелось, чтобы она была первой в городе. В пять лет Женю отдали в музыкальную школу.

Однажды Николай Иванович узнал, что с Женей дружит Виктор Ховань, сын некогда известнейшего аристократа. Камнев был чрезвычайно этим польщен и слова не сказал, когда в холодный ноябрьский день в дом к нему нагрянула компания знакомых и незнакомых молодых людей.

Собрание началось речью Опанаса. Меньше всего он говорил об истинных задачах «Круга». Дело шло пока о создании кружка.

— Все сидящие здесь, — Опанас обвел глазами присутствующих, — будут собираться, читать интересные книжки, вместе ходить на лыжах, ставить спектакли, обсуждать происходящие события. — Виктор недоумевающе поднял брови. — Конечно, — поправился Опанас, — если это будет интересно. Ну, и так далее. Вы сами понимаете, — продолжал он, — что болтать об этом не стоит. Если кто-нибудь захочет ввести в «Круг» своего друга, то сперва посоветуемся сообща, стоит ли его приглашать. Вы понимаете?

Все хором закричали, что понимают.

Затем Опанас перешел к организационным вопросам. Он предложил название кружка. Название приняли: оно понравилось всем.

Остальное, о чем говорил Опанас, было не менее интересным.

После собрания устроили танцы. Виктор не отходил от Жени. Лена сидела хмурая и скоро ушла, сославшись на головную боль. Она думала, что Виктор пойдет ее провожать. Он вышел в переднюю и спросил:

— Тебя проводить?

— Нет, Витюша, оставайся, — деланно спокойно сказала Лена.

Виктор заметил что-то неладное в ее тоне, но провожать все же не пошел.

Завернув за угол, Лена села на скамейку и горько заплакала. Кто-то подошел к ней и положил руку на плечо. Это был Джонни.

— Ты о чем, Леночка?

— Так, ни о чем, — прошептала Лена и, уткнувшись в плечо Джонни, зарыдала.

До позднего часа Джонни и Лена гуляли по набережной. Они молчали, думая каждый о своем.

У Камневых веселье длилось далеко за полночь. Молодежь угостили чаем. После чая снова начались танцы и пение. Разошлись поздно. Виктор пошел провожать Николу.

— Да, Опанас, — вдруг сказал Виктор. — Знаешь новость? Все забываю тебе сказать. К адвокатше приехал парень. Помнишь, я тебе говорил?

— Помню. Даже видел, кажется! Ну конечно, видел! Худой такой!

— Он самый. Замечательный человек, умница! Привести его к тебе, а?

— Что же, приведи!

— Прекрасный парень. Фамилия только у него странная — Кагардэ.

— Кагардэ? — повторил Опанас. — Да, очень странная фамилия. Гм… Кагардэ!

«Круг» собирался часто, ребята спорили о книгах, о кинокартинах, а Опанас ловко направлял споры в одно, и только одно, русло: интеллигенция создала все, интеллект — высшая сила, ей и должна принадлежать ведущая роль в мире, а в России в частности.

Впрочем, все его разговоры на этот счет были весьма неопределенными. Опанас проверял ребят и зорко следил за тем, чтобы знакомства их не были опасными для «Круга».

«Круг» не расширялся, хотя Андрей и лелеял план создания филиала, где бы руководителем был он.