Как-то в начале августа на рассвете мы с Джеком пошли на охоту.

Выбрались на знакомую лесную поляну. В этот ранний час она походила на широкую тихую заводь. По ней струились волны тумана. Они поднимались и уходили вдаль, в зеленоватый простор предутреннего неба. И в этом просторе далеким крохотным парусом белел и таял заходящий месяц.

Мы присели на краю поляны и стали ждать, когда совсем рассветет и можно будет итти разыскивать тетеревей.

По зорям эти дикие лесные куры обычно выходили на поляны и кормились ягодами брусники. Заслышав нас, они убегали в кусты и затаивались среди — высокой травы и прошлогодних листьев. Но Джек все-таки отыскивал их по следам и, подкравшись, замирал на месте — делал стойку. Он стоял неподвижно, чуть вздрагивая от нетерпения, и ожидал только моего приказания, чтобы броситься и вспугнуть затаившуюся дичь. Я командовал: «Вперед!» Джек бросался, и тяжелые, жирные птицы с шумом вылетали из своей засады.

Я стрелял. Если птица падала, Джек опрометью кидался ее поднимать и с торжеством подавал мне. Если же я промахивался, он долго смотрел вслед улетевшей дичи, а потом оборачивался ко мне с таким укоризненным видом, будто хотел сказать: «Эх, брат, плох ты!» И мы шли дальше.

В это утро, только мы подошли к кустам, Джек остановится и замер на стойке — почуял дичь. Я скомандовал: «Вперед!» Джек бросился в кусты, но оттуда никто не вылетел, а только послышался какой-то странный писк. Я даже не понял, кто это так кричит — зверь или птица.

В недоумении раздвинул кусты и увидел необыкновенное зрелище: Джек, виляя хвостом, раскапывал носом кучу прошлогодних листьев, а вокруг его морды бегал и угрожающе пищал большой старый еж.

Что это значит? Я еще никогда в жизни не слышал, чтобы еж пищал. И почему он не свертывается в клубок, а бросается прямо на собаку, норовит ее укусить?

Я нагнулся к Джеку и тут только разглядел и понял, в чем дело. В развороченных сухих листьях копошились три крохотных, почти совсем голых ежонка. Так это мать-ежиха защищала своих детей!

Джек покосился на ежиху, потом на меня, будто спрашивая: «Чего она так кричит? Я ведь и не думаю их кусать».

— И молодец, что не тронул, — похвалил я. — Не стоит с ними и связываться. Идем-ка лучше тетеревей искать.

Джек, видимо, согласился. Он весело замахал хвостам и побежал прочь.

За мной зашел мой сосед и наставник по охоте — дедушка Пахомыч, и мы отправились с ним в лес.

Было еще очень рано. Лес только что просыпался, по-утреннему росистый и звонкий. Трещали дрозды, где-то куковала кукушка и, будто перекликаясь с ними, в ближайшей деревне на разные голоса горланили петухи.

На траве и кустах лежала сильная роса.

— В самый раз ястребят ловить, — сказал Пахомыч. — По росе крылья у них обмокнут — подходи и бери, а как подсохнут, тогда еще погоняешься.

— Далеко итти? — спросил я.

— Нет, тут рядом.

Мы вышли в мелколесье. Кое-где поднимались старые, уцелевшие после вырубки деревья. На вершине одного из них чернели наваленные сучья — очевидно, гнездо какой-то большой птицы.

— Вот и пришли, — сказал Пахомыч, указывая на гнездо.

На дерево полез, конечно, я, а дед только командовал, усевшись внизу на пенек.

Я быстро добрался до вершины и заглянул в гнездо. Там сидели, прижавшись друг к другу, три больших, почти совсем оперившихся ястребенка.

Увидя меня, ястребята вскочили, растопырили крылья и приготовились защищаться.

— Самого большого бери, самого злобного! — кричал мне с земли Пахомыч.

Я вытащил из-за пояса мешок, холщевую рукавицу и, надев ее на руку, потянулся к ястребятам. Они запищали и попятились на край гнезда. Я выбрал того, который показался мне крупнее других, и, изловчившись, схватил его.

Ястребенок вцепился когтями и клювом в рукавицу. Я сунул его вместе с рукавицей в мешок и спустился на землю.

— Хорошо, что старых ястребов у гнезда не было, — сказал я, — а то, по совести, я немного побаивался, как бы не набросились.

— А их и быть не могло, — ответит Пахомыч, — они еще на заре улетели детям корм добывать. Я уж их повадки знаю. Этому гнезду, почитай, лет шесть. Каждый год ястреба в нем детей выводят, и каждый год я по одному птенцу беру. Много птенцов брать нельзя: старики заметят и гнездо бросят, а одного можно. Птица счета не знает — ей что два, что три… Только нужно брать аккуратно, когда родители в отлучке, чтобы не напугать.