– Вы не в том положении, чтобы указывать нам, что делать. Каждый должен знать свое место. Вы должны отвечать на вопросы, мы - их задавать. Если в двусторонней связи произойдет еще один сбой, вы лишитесь чего-то большего, чем пальцы или сосок. Я понятно выразился?

Бортник кивнул. Он покрылся испариной с ног до головы. Брат Леон вынул кляп и допрос продолжился.

– Кто еще должен был покинуть имение?

– Дитя.

– Бригитта. Мы уже знаем. Кто еще.

– Мое дитя.

– Мы знаем, что она ваша падчерица. Назовите имя или лишитесь кисти.

– Я не знаю имени, - закричал Боркатто.
– Она не успела дать имя. Да я и не хотел его знать. Чертова баба понесла от меня! Понимаете? Думала уйти со мной и завести семью. И где? Она не подумала об этом. За что бы мы жили? Здесь я уважаемый человек, а там я никто! Здесь у меня есть Стэлла, а там будет сопливая девчонка с байстрюком на руках! Ненавижу ее. Стерва, из-за нее я здесь! Отпустите, развяжите чертовы ремни!

Он убил двоих, подумал Лотт. Одним ударом прервал жизни глупой девочки, верившей в настоящую любовь и ее дочки.

Лотт подошел к нему, стараясь разглядеть признаки скверны. Положил руки на склизкий от пота лоб, провел ладонью по щетинистому подбородку, опустился к груди. Он старался нащупать странное нечто, заставляющее этот день повторяться.

– Что вы делаете?

Лотт взглянул на ошарашенных людей. Он должно быть действительно выглядел странно, щупая привязанного к столу бортника.

– Есть еще одна червоточина, - сказал он им.
– Я не знаю, кто ее призывает.

– Вы уверены?
– спросил Шэддоу. Инквизитор в одной руке держал пыточную загогулину, в другой четки. Иногда он забывал, что путешествует с глубоко верующими людьми. Наверняка Шэддоу также как и брат Леон молился о Бригитте.

– Абсолютно. Я думал это бортник. Падальщик пожри душу, я был уверен, что это он. Кому же еще?

– Хм-м. Похоже, Боркатто, наш разговор будет более продолжительным, чем мне казалось вначале, - сказал Шэддоу, склоняясь над бортником. Он приложил металлический крюк к его глазу.

Лотт направился к выходу. Здесь больше нечего делать. Бортник был чист как девственный снег. Он не призывал скверну Зарока. В отличие от падчерицы.

– Итак, начнем сначала. Ваше имя Боркатто?

– Да. Господин, я все вам сказал. Больше ничего не знаю.

– Отвечайте только на вопрос.

– Я больше ничего не знаю, уберите от меня железку!

Погребок был славным. Хорошо глушил вопли. Лотт слышал только отголоски инквизиторской беседы. Отсюда казалось, что там гогочут давние дружки-выпивохи.

– Вы пропустили обед, - сказала Эмма Ларрэ. Хозяйка блистала в очередном наряде, подпоясанная чудным бежевым ремешком из тонко выделанной кожи.

– Прошу прощения, - произнес он.
– Дела требовали моего присутствия. Вы знали погибшую и ее приемного отца?

– Не так хорошо, как хотелось, - скорбно ответила хозяйка.
– Если бы я знала, чем это закончится для них, попыталась бы как-то повлиять. Не могу выносить чужие страдания.

Он попрощался с хозяйкой. Оставалась еще одна особа, которая просто не могла оставаться в стороне после случившегося этим утром.

Лотт направился к дому прислуги. Там ютились многочисленные работники Приюта Нежности. Садовники, кухарки, горничные, их дети и многие, многие другие, без которых поместье и земли, окружающие его, пришли бы в полную негодность.

Подруги Стэллы помогли ей убраться в комнате. Бригитта сделала роковое признание в постели. Вымаранное белье сложили в гигантских размеров мешковину и оставили в коридоре. Двое женщин с мозолистыми руками скребли полы и пытались очистить дерево от въевшейся крови.

Хозяйка примостилась на стульчике и глядела в окно. Во взгляде чувствовалась опустошенность, словно женщина побывала в жуткой сече и вышла победителем, потеряв всех друзей. По сути, действительность была не лучше. Сегодня женщина потеряла дочь и лишилась мужчины, с которым делила постель.

– Стэлла, я бы хотел с вами поговорить.

Она посмотрела на него. Слабо улыбнулась.

– Я вас знаю. Вы тот, кого принято называть потомком богов. Это вы пытались спасти мою Бригитту, когда люди, знавшие ее всю жизнь, оставались в стороне.

– Да, я. Могу я задать вам несколько вопросов?

Лотт взял ее за руку, тщательно вглядываясь в по-крестьянски грубые черты лица. Сейчас он хотел только одного - увидеть в Стэлле скверну. Он не хотел переживать день еще раз. Нужно прервать порочную цепь.