Эдуард снял темные очки и потер глаза.

— Анита, я не знаю. Честно, не знаю.

— Черт, до чего же все это усложняет ситуацию!

— И еще ты ему руку сломала, и он будет теперь пытаться доказать, что ты не лучше его в профессии. Да практически любой мужчина попытался бы.

— Я не хотела ухудшать ситуацию, Эдуард.

— Знаю.

Он смотрел на меня светлыми усталыми голубыми глазами из-под ковбойской шляпы. Я все еще не привыкла, что «Тед» носит шляпу, а Эдуард — нет. Эдуард шляп не любит. Он солнечные очки закладывает так, что они прячутся под рубашкой, а не сверху. Там они меньше мешают стрелять.

— Так что мне с ним делать?

— Да вот не знаю я, Анита. Если он решил, что ты просто шлюха, то уже никогда, никогда тебе с ним не работать. И он может попытаться заняться тобой всерьез.

— То есть сделать меня своей жертвой.

— Да.

Мы посмотрели друг на друга.

— То есть мне не надо его навещать в больнице, когда я поеду говорить с Карлтон?

Он покачал головой, снял шляпу, провел рукой по волосам. Снова надел шляпу и сдвинул на затылок, в то же удобное положение, с которого начал. Последние несколько лет он больше был Тедом, чем собой. Может, теперь Эдуард тоже полюбил шляпы?

— Мне вообще не нравится, что ты поедешь в больницу, когда там Олаф, Анита.

— Но ты же не пытаешься убедить меня не говорить с Карлтон?

Он снова покачал головой:

— Я слишком хорошо тебя знаю.

— И знаешь: я не могу допустить, чтобы страх перед Олафом встал между мной и моей работой.

— Утешать Карлтон не входит в твои рабочие обязанности, Анита.

— Нет, но я не хочу, чтобы Мика ехал сюда, пока тут «Арле...»... блин, пока тут они. Он станет мишенью или заложником.

— Верно.

— Значит, приходится мне самой.

— Я знаю, что ты будешь осторожна.

— Как девственница в брачную ночь, — пообещала я.

Он улыбнулся, но как-то невесело. Сунув руку назад, он достал темные очки из-за ворота, надел их, чтобы я не видела, какие у него недовольные глаза.

— Я не хочу убивать Олафа до того, как он нам поможет поймать этих гадов. — Очень было в его манере — сказать, что не хочет убивать Олафа до того, а не вообще не хочет убивать. Не хочет убивать, пока тот полезен. — Ладно, езжай сострадать своей Карлтон. Я попытаюсь послать с тобой Ньюмэна, а ты попытаешься их обоих оставить в больнице.

— Он не был бесполезен в лесу, Эдуард.

— Нет, но он новичок, только что с курсов. Это значит, он не привык к нашей свободе в обращении с правилами.

— Никто не обращается с правилами так свободно, как мы.

— Неправда. Маршалы прежних времен — сплошь и рядом.

Я подумала и согласилась:

— Совершенно верно.

— Вот если включить Бернардо и Олафа, тогда никто так не насилует правила, как мы.

— Включу, — улыбнулась я.

И он тоже улыбнулся. Интересно, улыбнулись ли глаза за темными очками.

— Ладно, иди теряй время в больнице, а я буду выслеживать злых и страшных вампиров.

И он двинулся прочь.

— Эдуард! — окликнула я его.

— И ты прости, но пока я не буду знать намерений Олафа относительно тебя, я не хочу, чтобы ты была не рядом со мной.

Я дотронулась до его руки, отчего он посмотрел на меня.

— Ты и правда сильнее опасаешься того, что меня похитит Олаф, нежели... Те-Кого-Нельзя-Называть?

Он сделал, очень глубокий вдох, выдохнул медленно и старательно, потом кивнул.

— Они дадут Злобной Твари Мира завладеть моим телом, Эдуард. Это было бы хуже смерти.

— Но они не будут тебя пытать, а я знаю, что ты физически крепкая — это значит, что у нас будет шанс тебя вернуть. Если тебя заполучит Олаф, спасать будет некого и нечего. Ты понятия не имеешь, что он творит с жертвами.

— А ты имеешь?

Он кивнул. И побледнел под летним загаром.

— Ты видел?

Он снова кивнул:

— Мы закончили работу и отмечали. Пошли в один бордель, а я тогда не знал правила Олафа, что он после работы расслабляется.

— И что было?

— Какой-то клиент напился, вошел не в свой номер — и заорал. А потом вдруг замолчал. Мы все, кто еще не был пьян, бросились туда с оружием. Ты же знаешь, что означает такой резко прерванный вопль.

— Да.

— Тот, кто кричал, лежал на пороге мертвый. Женщина была привязана к кровати.

— Тоже мертвая.

— Нет.

Эдуард сказал это еле слышно.

Я посмотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Мы сперва подумали, что мертвая, но ошиблись. Лучше бы она была мертва. Я бы его убил, но он стоял, направив на меня пистолет. На всех нас. И стал с нами торговаться.