Шрифт:
— Вас там вызывают на собеседование. Грозят передумать, если не захотите идти.
— А ну их на фиг! — отмахнулась Валерия. — Плевать я на них хотела!
Но тут рассвирепела Елизавета, соскочила с подоконника да как закричит:
— Как это — на фиг? Как это — плевать? Лерка! Сейчас же марш на собеседование!
Валерия попятилась:
— А ты?
— А я здесь подожду.
Заметив на себе недобрый взгляд обиженного блондина, она усмехнулась и язвительно добавила:
— Подожду, с молодым человеком пообщаюсь. Видишь, он не уходит, чего-то ждет. Наверное я ему понравилась.
Блондин растерялся, побледнел, но, подумав: «Да она же просто надо мной издевается», — мгновенно пришел в себя и преобразился.
Он презрительно приподнял верхнюю губу, бросил на Елизавету уничтожающий взгляд, высокомерно изрек:
— Очень жаль, но вы не в моем вкусе, — и ушел.
Вслед ему раздался издевательский смех Елизаветы.
— Нет, я точно его убью! — прошипела она, когда он скрылся из вида и отпала нужда издевательски хохотать. — Убью! Но с другой стороны, получилось тоже неплохо: он мой враг, и вряд ли теперь Валерия на него западет.
Однако, поразмыслив, Елизавета решила, что она неправа: не было случая, чтобы Валерия осталась равнодушна к блондину, вставшему на ее пути.
«Нет, — решила Елизавета, — увлечется, дурочка. И на этот раз увлечется. Такая уж у нее судьбина. Сначала полюбит, а потом разлюбит — все как обычно. Не уберегу я Лерку и от этой глупости. Не уберегу», — обреченно заключила она.
И тут ее холодный пот прошиб.
«Как это не уберегу? — мысленно возмутилась Елизавета. — Ха! Уберегу — не уберегу! Разве есть у меня выбор? Речь о самом Дорофе! Миллиардер от нас ускользнет, пока Валерия будет западать на очередного блондина! И не поможет никакая моя метода!
Да и не станет пользоваться Лерка моей методой. Как только приступит к своим обязанностям, сразу закрутит с этим белобрысым придурком лямур, благо — придурок референт: всегда у нее под боком. Ой, закрутит, — распереживалась Елизавета. — Закрутит и на Дорофа наплюет! Плакал наш „матерый волк“! Плакали наши денежки! Ку-куру-куку!»
Елизавета разнервничалась, забегала по коридору, растерянно приговаривая:
— Что же делать? Что же делать?
И тут ее осенило: «Да не так все и страшно. Стоит ли психовать, если Лерка белобрысика этого все равно разлюбит?»
Тут уж она радостно потерла руки и закричала:
— Ку-куру-куку!
Это прозвучало как «ура!». Елизавета забыла о своем поражении и устремилась к новой победе: начала строить планы как спасти подругу от нашествия никчемных белобрысиков и пристроить ее к «матерому волку». Она терпеть не могла неопределенности, поэтому сразу поставила себе цель.
«Чем раньше Лерка полюбит своего блондина, тем раньше его и разлюбит, — подытожила Елизавета. — Следовательно, я должна этот процесс стимулировать. Кстати, блондин, как водится, начал на Лерку уже западать, а тут я со своими колкостями невовремя встряла. Эх, и сейчас, вот, разозлила его. Поиздевалась, поглумилась в свое удовольствие. И как невовремя!»
Но долго Елизавета не могла переживать, а потому тут же себя успокоила: «Из шкуры вылезу, но эту парочку помирю. Разумеется, с помощью моей дивной методы».
Таким образом она совершенно неожиданно для себя настроилась делать то, чему сопротивлялась долгие годы: влюблять Валерию в очередного жалкого блондина.
И блондина в Валерию!
И все это с помощью своей грандиозной методы, предназначенной исключительно для «матерых волков»!
Вот она, ирония судьбы.
Глава 18
Этим же вечером Валерия хвастала своими успехами перед Французским. Она была счастлива, но не до конца — радость ее омрачалась поражением Елизаветы.
— До сих пор не могу поверить, что меня взяли, а Лизку не взяли, — вздыхая, призналась она.
Французский, презирающий Лизку, был чрезвычайно доволен.
— Неужели развенчали твоего кумира? — похохатывая, удивился он.
— Почему развенчали? — рассердилась Валерия. — Моя подруга жертва дискриминации. Лиза женщина, а Дорофу нужен референт-мужчина, вот они и взяли парнишку.
— И как он? — поинтересовался Французский.
— Ничего хорошего, — нахмурилась Валерия, — очень похож на тебя. И ногтя Лизы не стоит, хоть и мужчина.
— Сокровище, знаешь что такое жизнь?
— Знаю, это мучительная и бесполезная борьба с алкоголизмом, — бойко ответила уже просвещенная на сей счет Валерия.
— Да ну? — удивился Французский. — Вовсе нет, жизнь — это процесс превращения женщины в мужчину. И наоборот.
Валерия грустно усмехнулась.
— Да уж, глядя на тебя, трудно с этим не согласиться. Больше скажу: в России чаще наоборот.