Те так же кивнули, и ровно в тот же момент что-то за дверью ударило с такой силой, что монахи заскользили по полу вперед и чуть было не разорвали цепь.

– Итак... Три!
– Крикнул Тео, и всё зашевелилось.

Льер и Авель подхватили Ору и тут же исчезли из поля зрения мастера. Клэив и Минг проделали тоже самое с Ветру-младшим, и только пятки сверкали в тускло освещенной коридоре, плавно перетекающем в лестницу.

Стижиан с трудом разлепил веки, которые с каждым мгновением все сильнее и сильнее тянулись друг к другу, и с удивлением взглянул на Минга, который неотрывно глядел вперед.

Внутри монаха что-то закипело в вполне буквальном смысле: он чувствовал, как что-то бурлит, меняет состояние и давит на него изнутри. Скорость, с которой его несли, добавляла головокружение, а это уже тянуло за собой тошноту, так что Стижиан с трудом промямлил:

– Остановитесь, - он смог выговорить это более-менее громко, когда они находились на некой на удивление широкой винтовой лестнице, которая вела невесть куда, - Минг... остановись.

Тот глянул на практически зеленое лицо монаха и крикнул несущимся впереди Авелю и Льеру, которые несли Ору:

– Стойте!

Те замерли.

Стижиан упал на четвереньки и начал громко и сипло дышать, происходящее с ним напоминало процесс того как кошка отплевывает шерсть. Он положил руку на грудь и старался выровнять сбившееся дыхание, но ничего не выходило. Происходящие где-то внутри удары заставляли его тело делать частые и резкие вдохи, словно бы монах задыхался.

Обессиленная, но все ещё способная шевелиться, Ора избавилась от сильных рук монахов и подбежала к Стижиану. Она попыталась взять его за плечи, но не смогла прикоснуться: её руки замирали в нескольких сантиметрах от его кожи, словно бы он и она были одинаковыми полюсами магнита.

Монах не видел, но чувствовал, как внутри него что-то закипело словно бы в котле, где происходит неконтролируемая никем химическая реакция. Он схватился за голову, непроизвольно сдавливая виски, и сквозь сжатую челюсть закричал.

Ора отпрянула назад. Она не хуже него чувствовала, что сейчас происходит с ним, но то не было болью тела - это была боль души, чей сосуд заполнялся непривычной для тела монаха энергией, превращающейся во что-то иное, но уже знакомое.

Волосы Стижиана сплошь стали черными, и он вмиг прекратил свой сдавленный крик.

– Что это было?
– Не перепуганный, а готовый к любому фокусу спросил Фасвит, с опаской глядя на сильнейшего монаха, который выглядел так же, как в их первую встречу, только ещё более помятый и шокированный не меньше остальных.

Вместо ответа, Стижиан призвал разом семь сфер, наполненных чистым сиянием без капли или оттенка пламени. Глядя на них, плывущих вокруг него на уровне груди, он прикусил нижнюю губу и медленно моргнул.

– Я не знал, что духи могут поставлять энергию.
– Сказал он, переведя взгляд на Ору.
– И тем более, изменять её.

Монахиня громко сглотнула и чуть накренила голову вбок:

– Ну... Мы же ничего не знаем о фениксах...

Она могла бы продолжить говорить, но тут снова прогремел удар, так что Стижиан, к которому вернулась его легендарная регенерация, подскочил на ноги, схватил за руку монахиню и побежал вперед. Остальные - за ними.

У монахини подкосились ноги, и чуть обмякла рука. Стижиан подхватил её и взял на руки, продолжая бежать с такой скоростью, словно с ним ничего и не было. Обняв его за шею и прильнув к его груди, Ора восхитилась силой мужчины, несшего её.

Тоннель за их спиной начал обваливаться.

В груди монаха что-то ёкнуло. Ора подняла глаза на его лицо, но не увидела и следа волнения: он или очень хорошо скрывал свои переживания, или был твердо уверен в том, что кто-кто, а те двое, кто остался разбираться с Руноми, точно не пропадут.

Впереди показалась дверь. Льер обогнал Стижиана и с лету выбил её ногой. С трудом затормозив в трех метрах от входа в открывшуюся комнату, он замер, но не в ожидании бегущих позади него монахов.

Он видел комнату, похожую на ту, где Тео с компанией обнаружили едва живое тело Пророка, только здесь не было колодца, а помещение само по себе напоминало больничную палату.

Обвитый всевозможными трубками, лентами и ремнями, подвешенный в метре над землей, находился человек. Его кожа была белой, как и длинные волосы, кончиками касающиеся пола. К его рукам оказались подключены трубки, по которым текла густая красная жидкость, бывшая кровью. Однако она лилась не в него, а из него.

Стижиан положил едва держащуюся в сознании Ору на пол, и подошел к существу, похожему на человека. Он не обратил внимание на старую, едва держащуюся на нем одежду, на исхудавшее тело, которое, должно быть, годами морили голодом, и не знал о том, что это помещение находится прямо под лабораторией Вильмута, и что эти трубки, по которым текла кровь существа, вились вверх, вливаясь в едва живое тело Пророка.