Стижиану захотелось закричать, но вместо этого он прикусил нижнюю губу и сдавливал её до тех пор, пока не полилась кровь.

Со спины к монаху кто-то подошел. Кто-то, не источающий ни агрессии, ни жалости. Стижиан и сам не знал, на что он среагировал бы яростнее в эти минуты.

– Кем бы ты ни был, просто уйди.
– Сказал он, едва расцепив зубы.

Человек не послушался и положил руку на плечо монаха. Бессознательно, тот схватил её, и хотел было выгнуть. Вложенной в это действие силы хватило бы чтобы сломать пару костей, но этого не случилось: руки Стижиана столкнулась с не меньшей силой, спокойно, без лишнего напряжения, способной сопротивляться кипящей в нем злости.

Монах повернулся и поднял глаза. Его взгляд замер где-то на уровне пояса побеспокоившего его человека, там, где начинались белые волосы, тянущиеся ниже бедер.

С непонятным, лишенным каких-либо эмоций чувством, он притупленным взглядом взирал на мужчину, которого на себе вытащил из подземелья церкви Таэтэла.

– Вам... не стоит... быть... одному.
– С трудом проговаривая неродной ему язык, сказал Руми, после чего рука Стижиана ослабла и словно обескровленная упала вниз.
– Ора... отчитается... перед... Дивой. Отдохни...те.

– Какой отдохните... Меня так трясет, что дышать трудно! И думать трудно. Чтобы расслабиться, мне, наверное, придется не один день покататься по яростно буйствующим погостам.

– Мудрость предков... Подсказывает мне... что вам... нужно напиться.
– Руми протянул Стижиану руку и улыбнулся, обнажив пару беленьких заостренных зубов.

– О Богиня!..
– Глаза монаха чуть было не полезли на лоб, при виде этого.
– Что за?..

Мужчина улыбнулся ещё шире, помогая тому встать, и сказал:

– Я... расскажу...всё. Ора...
– он извлек из кармана целую гору ринельских золотых, - просила... привести вас в... чувства. Хоть... какие-то. Сказала... нам двоим... будет просто... найти общий... язык.

Стижиан сразу понял, о чем она говорила. Белая кожа, белые волосы, тускло-розовые глаза, с метками на каждом из них, улыбка как у упырей из детских страшилок. Этот мужчина перед ним - не совсем человек, к тому же ещё и бывший пленник, которого держали в подземелье неизвестное число лет.

Да... они поймут друг друга.

– Как, говоришь, тебя зовут?
– Смеясь сквозь слёзы, спросил монах, пережевывая кусок жареной курицы, ставшей черной от обилия на ней различного вида приправ. Он уже второй час то и дело переспрашивал у Руми его имя, попутно выпивая и выедая все, что им приносили.

Сам Руми с легким отвращением смотрел и нюхал пищу, кажущуюся Стижиану, судя по всему, очень вкусной. Когда около часа назад, уже порядочно принявший монах спросил, а что это он ничего не ест, мужчина попросил принести ему несоленой, невареной, нежареной, а, попросту говоря, сырой охлажденной рыбы. Тут уже пришла очередь Стижиана с ужасом взирать на поглощение этой не могущей оказаться вкусной пищи, старательно подавляя в себе рвотные порывы. Тошнота медленно, но верно подступала к горлу, в то время как тело носителя оказалось истощено нервными потрясениями и невероятным количеством спиртного.

– Ты ведь Руми, верно?

Беловолосый мужчина закатил глаза и помахал головой из стороны в сторону.

– Астируми.
– Поправил он его, подавив в себе желание исколотить человека, придумавшего ему столь некрасивое прозвище. То есть Стижиана.
– Астируми Нер...

– Аха-х. Я тебя сразу узнал! Спасибо за Гран!

– Прощу прощения?..

– Ты ведь спас нас в Гране, не так ли?
– Монах говорил с набитым ртом, по подбородку стекал жир, но сейчас его это как-то не смущало.

– Даже если предположить, что я знаю, что представляет из себя Гран, это никак не мог быть я, Во-Сен.
– Спокойно отвечал Астируми, взяв в руки кружку с вином: понюхал её и тут же с отвращением отставил в сторону.
– До того дня, как вы и ваши товарищи спасли меня из подземелья церкви Таэтэла, я много лет не покидал то место. Очень много.

– Да ладно врать-то! Твои волосы... Эти серебристые волосы я не спутаю ни с чем! У того, кто вытащил меня, Ору и того дурака церковного были такие же волосы, что и у тебя! Прежде я не видел ничего подобного!

Астируми сощурился, пристально посмотрев монаху в глаза, на что тот ответил тем же, и спокойно сказал:

– Это мог быть любой другой представитель моего народа.

"Н-нет-с, не любой" - отозвалось в его голове.

– Точнее, это мог быть кто-то из моей семьи. Беловолосые принадлежат к старинной ветви ко...

– Да-да! Точно!
– Снова перебил его Стижиан.
– Я помню, как кто-то называл мне твое имя, но из всего сказанного я запомнил только Руми! Это... То, что вытащило нас из Грана просило найти тебя.