Кроме того, коренные изменения претерпели взаимоотношения России и стран так называемого ближнего зарубежья. Братья-славяне, провозгласившие полнейшую независимость и самостоятельность, как только им напомнили о размерах долгов перед федеральной Москвой, поумерили свой псевдопатриотический пыл и поспешили к стенам Кремля - договариваться с В. В. П. полюбовно. Первым условием российского президента стало требование все взаиморасчеты между странами бывшего СССР конвертировать и исчислять эквивалентно рублю. О том, что еще вчера все охотно ссылались на доллар, пришлось забыть.

Вот так президент издалека начал. А потом шарахнул, можно сказать, кулаком по столу.

Одновременно как бы сам собой сократился штат некоторых министерств и ведомств, включая, собственно говоря, Управление делами президента с великим множеством его ФГУПов - Федеральных Государственных унитарных предприятий. Состав Кабинета министров сменился в мгновение ока, в рабочем, так сказать, порядке.

Журналюги пытались раздуть сенсацию о кризисе власти и неизбежности дальнейшего хаоса. Не получилось. В. В. П. конкретно и немногословно объяснил: уходят со своих постов те, кто не хочет и не может работать в современных условиях.

Короче говоря, ничего хорошего от активных, решительных и самостоятельных действий президента ожидать не приходилось. Это-то и тревожило Ивана Афанасьевича Бармина более всего. Пережив в своей политической жизни всех - от Брежнева до Ельцина включительно, - теперь он опасался, что может и не удержаться на своем месте.

Да хрен с ним, с местом! Уйдет на пенсию, в конце концов!

Гораздо страшнее было то, что в руках Таганцева в столь опасное для Бармина время находились документы, могущие стать для него настоящим приговором. Стоит лишь доказать Президенту Российской Федерации тот факт, что внешний государственный долг России - в значительной своей части - хорошо замаскированная и более десяти лет исправно функционирующая кормушка всего нескольких человек из так называемого ближнего круга главы государства.

И Бармин, всегда хладнокровный и рассудительный, занервничал.

Переговорив по телефону с полковником Извековым, которому поручил достать Таганку, он вновь набрал его номер.

–  Але!
– взволнованно заговорил в трубку.
– Это снова я. Я хочу, чтобы ты проникся всей важностью поставленной задачи. От твоего успеха зависит сейчас судьба многих людей. И моя судьба в том числе.

–  Не стоит так переживать, - невозмутимо отвечал ему Извеков.
– Можете не сомневаться - я сделаю все возможное и невозможное.

–  Мне мало твоих заверений!
– неожиданно выкрикнул Бармин.

–  Но я держу на постоянной связи своего человека в Нью-Йорке…

–  Нет! Это все не то. Ты должен сам немедленно туда вылететь и взять всю операцию в свои руки!

–  Вот как? Но вы, Иван Афанасьевич, учтите, что в Америке мне особо хозяйничать никто не позволит.

–  Насрать!
– взвизгнул от возмущения Бармин.
– Договорись там со своим другом! Пообещай ему денег! Много денег!

–  Много - это сколько?

–  Сколько хочешь! Я все оплачу!

–  Ну, это - совсем другой разговор. Америкосы - народ жадный. За хорошую сумму, думаю, мой друг сделает все как надо.

–  Вот и пусть делает! Пусть делает! Только не мотай мне больше нервы! Все! Лети! Лети!
– Бармин бросил трубку и дрожащими руками налил себе из графина стакан воды.

Стал жадно пить, не рассчитал, облил рубашку и пиджак, а потом со злостью швырнул стакан в серую стену.

–  …Оставаться в Москве стало смертельно опасно. Мне нужны были только деньги, чтобы беспрепятственно убраться из России и обеспечить себе жизнь за границей, - говорил Таганка, когда они с Алексом «уговаривали» уже вторую бутылку.
– А об этих документах я и знать не знал. Сам очень удивился, когда обнаружил их.

–  Но в результате они-то тебе и помогли выбраться из России!
– усмехнулся Честер.

–  Что толку-то? Теперь меня объявили международным преступником, торгующим оружием и наркотиками.

–  Ну, этот факт прежде всего нужно доказать, - возразил Алекс.
– А с доказательствами у твоих врагов, насколько я понимаю, дела плохи.

–  Да нет у них никаких доказательств!
– воскликнул Андрей.
– И откуда вообще этим доказательствам взяться?

–  Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что документы, волей случая оказавшиеся в твоих руках, будут пострашнее наркоторговли для некоторых лиц в вашем правительстве. Тут ведь не только внутренний бюджет России перевернется с ног на голову. После опубликования сведений, которыми ты сейчас владеешь, неизбежна перестановка всех экономических и политических сил в мире.

–  Вот-вот! Давайте устроим революцию!

–  Не говори этого страшного слова, - вполне серьезно произнес Честер.
– Кстати, имя Николай Извеков тебе о чем-нибудь говорит?

–  Понятия не имею. Кто он такой?
– спросил Таганцев.

–  Теперь не имеет значения. А раньше был моим неплохим приятелем.

–  Раньше - это когда?

–  Вчера, - сухо ответил Алекс.

–  Странные вещи ты говоришь. Что же изменилось со вчерашнего дня?

–  Все изменилось. Абсолютно все. Похоже, мой давний друг Николай Извеков связался с теми, кто хочет уничтожить твою страну. Могу ли я допустить это? Как честный человек - нет!
– Алекс Грэй Честер говорил сейчас сосредоточенно и даже сурово. А Таганку разобрал смех.