–  Ошибаешься, - возразил Таганка.
– Ольшевский заплатил нам за свою поганую шкуру.

–  Ну и что?! Ты думаешь, он один в этой связке? Копни глубже! Разберись как следует! Да нам все правительство, весь Кремль платить за эти сведения до конца жизни будут!

–  Помолчи лучше, - сказал Андрей.
– Есть вещи, которые не продаются. Я использовал эти бумаги только для того, чтобы выехать из России.

–  Вот именно! И теперь ты снова хочешь вернуться туда? На плаху?! Дурак! Ты - конченый дурак! Живи здесь, кто тебе мешает?! Продай, в конце концов, эти документы своему Честеру! Он много за них заплатит и к тому же обеспечит всем нам полную безопасность! Зачем тебе по собственной воле совать голову в петлю?! Не понимаю!!!

–  А ты и не поймешь, - спокойно проговорил Таганцев.
– Алекс прав. Мы, русские, живем в говне потому, что всюду ищем виноватых в наших проблемах, исключая только самих себя. А виноваты во всем мы сами. Сами у себя воруем, а потом обвиняем весь мир, что нам жрать нечего.

–  Хватит!
– закричал Лопатин.
– Я вдоволь наслушался этого бреда в России! Я жить хочу! Богато жить! Спокойно жить на этом свете!

–  Спокойно жить нам с тобой уже никто не позволит, - резюмировал Таганцев.
– Так что не мешай мне сделать то, что я задумал.

–  Послушай, - зло заговорил Лопатин.
– Мы добывали эти бумаги сообща, вместе. А теперь ты сам принимаешь решение, которое всех нас отправит в могилу. Я не позволю этого сделать!

–  Настя!
– позвал Андрей.
– Собирайся. Через час мы встречаемся с Честером.

–  А ну стоять!
– заорал Лопатин, доставая пистолет и передергивая затворную раму.
– Не двигаться никому!

–  Ты что, сбрендил?
– посмотрел на него Таганцев.
– Ты в меня стрелять будешь?

–  Буду, Андрей, - ответил Лопатин, наводя ствол на Таганку.
– Потому что с тобой мы вляпаемся еще в одну историю, похлеще всех предыдущих. Мне надоело убегать и прятаться. Я устал жить вне закона, как загнанный волк. Я хочу покоя. Так что прощай…

Выстрел прогремел оглушительно.

Но прозвучал он уже после того, как Таганка отбил направленную на него руку с пистолетом.

Налетев на Лопатина всей массой своего тела, Андрей сбил его с ног и несколько раз крепко приложился к другу кулаками, не жалея сил.

–  А ну вставай, урод!
– прорычал Таганка, хватая избитого Лопатина за шиворот и поднимая на ноги.

Как только Лопатин встал, Андрей резко толкнул его в грудь и повалил на диван.

–  Мальчики, что за стрельба!
– капризно и сонно подала голос Мэри, показавшаяся на деревянном балконе, выходящем в фойе со второго этажа коттеджа.

На нее в этот момент никто не обратил внимания.

–  Сергей!
– закричал Таганцев.
– Ты лопух! Нет и никогда не будет у нас никакой спокойной жизни! Никто не простит нам того, что мы сделали на этой земле! Неужели ты этого не понимаешь?!

–  Прости, Таганка, - отдышавшись, проговорил Лопатин.
– Я не хотел стрелять. Просто ты кинулся…

–  Да я не об этом сейчас тебе говорю! Сере-га, раскрой глаза!
– Андрей прошел к бару, выпил рюмку чего-то крепкого и только после этого немного успокоился.
– За нами, братан, горы трупов. Мы с тобой их столько наделали, что никакими деньгами не откупимся. И найдут нас менты даже на краю Земли, чтобы замочить, не сомневайся. Как ни крути, отпетые мы с тобой.

–  И что ты предлагаешь? Самим сдаться?
– горько усмехнулся Лопатин, прикладывая к разбитой губе носовой платок.

–  Я предлагаю, Серега, хоть что-то полезное для страны сделать. Сейчас, с этими документами, мы можем многое. Мы в состоянии развалить до фундамента весь этот гадюшник, засевший в министерских кабинетах, сосущий из русских людей кровь. В этих бумагах - миллиарды долларов, украденные чиновниками у государства…

–  Ну и что?

–  А то!
– вновь взвился Таганцев.
– Ты почему бандитом стал?

–  Да прикольно потому что. Жизни веселой захотелось.

–  А я - потому что жрать было нечего! И еще потому, что мать больная у меня на руках умирала, а денег на операцию было не достать! Я, Серега, когда-то тоже жить спокойно хотел. И не думал, что пойду людей убивать. Но кто позволил мне жить спокойно?! Кто дал мне хотя бы маленькую возможность жить по-человечески?!

–  Да брось ты понтоваться!
– отмахнулся Лопатин.
– Другие почему-то живут - черный хлеб с водой жуют - и ничего! Никто с голодухи не помер и в бандиты не подался! Мне-то перестань врать! Мы с тобой стволы в руки взяли, потому что чужой горячей крови захотелось…

–  Лично я ничьей крови не желал… - тихо ответил Таганцев.
– Но если так случилось, если вся жизнь моя пошла наперекосяк, то теперь есть возможность хотя бы частично искупить свою вину перед людьми. Не вру я тебе, Кнут. Я правда так думаю.