–  Обвинение - в чем? В том, что у него настоящий канадский паспорт и соответствующее гражданство? В том, что, получая это гражданство, он решил сменить имя, опасаясь незаконных преследований со стороны российских властей? В том, что он прибыл в Соединенные Штаты Америки с целью наладить торговый бизнес, ориентированный на страны Восточной Европы?

–  Нет!!!
– закричал Розович, захлебываясь от ярости.
– В том, что Таганцев незаконно присвоил фамилию Шторм! В том, что деньги, вкладываемые им сейчас в легальный бизнес, получены криминальным путем! В том, что он - сукин сын!
– по уши замешан в торговле оружием и наркотиками! Я этих доказательств от тебя жду! Мне незачем портить отношения с русскими коллегами!

–  А мне незачем клеветать на человека, коль скоро его вина не доказана, - с потрясающим спокойствием отвечал Честер.

–  Ты что, слагаешь с себя всю ответственность за ведение этого дела?
– зло прошипел Розович.

–  Нет, что вы, сэр!
– воскликнул Честер.
– Я всего лишь продолжаю искать доказательства вины Таганцева-Шторма перед американским правосудием. Как бы ни было горько это осознавать, но пока что мне не в чем его упрекнуть. Все его действия - в рамках законности.

–  Ты должен непременно что-нибудь раскопать, - произнес Розович тоном обреченного.
– Не бывает на свете ни в чем не виновных русских. Они все виноваты уже в том, что родились на этот свет и мешают жить нам, американцам.

–  Простите, шеф, - Алекс Честер чуть улыбнулся.
– Мне приснилось или я где-то случайно слышал, что ваш отец во время русской революции тысяча девятьсот семнадцатого года эмигрировал из Киева через Одесский порт в Турцию… Прихватив, кстати, с собой все деньги Киевского железнодорожного ведомства, в котором служил. Вы не знаете, шеф, куда потом подевались те золотые червонцы?

Розович вздрогнул. Честер продолжал:

–  Из Константинополя ваша семья в тысяча девятьсот двадцатом году перебралась в Париж. А уже в Париже произошла интереснейшая история. Мойше… простите, Майклу Розовичу, вашему покойному отцу, разведка Соединенных Штатов Америки предложила сотрудничество. В двадцать втором году прошлого столетия, пройдя двухлетнее специальное обучение на военной базе в Детройте, он стал кадровым офицером Центрального разведывательного управления США и дослужился до полковника…

–  Не надо!
– выкрикнул Розович.
– Не надо пересказывать мне историю моей семьи!

–  Да я и не пересказываю, - почти равнодушно отреагировал на его слова Алекс.
– Я просто посчитал необходимым напомнить вам, сэр, о вашем русском происхождении.

–  Не надо мне ни о чем напоминать!
– выдохнул из себя Розович.
– Я и сам все прекрасно помню. Черт с тобой! Доложи хотя бы, что собираешься предпринять в ближайшее время?

–  Пока - ничего. Понаблюдаю за этим Таганцевым со стороны. И не только со стороны.

–  В каком смысле? Ты что, уже внедрил к нему своего агента?

–  Нет, - вновь улыбнулся Алекс.
– Это было бы неинтересно.

–  Тогда - что?

–  Я сам внедрился, - с достоинством ответил Честер.
– Мы с ним почти подружились. Хотя, поверьте, сделать это было нелегко.

–  Алекс!
– потрясенно воскликнул Дэниэл Розович.
– Ты - гений! Как тебе это удалось?

–  Разрешите, шеф, я не стану даже вам раскрывать собственных оперативных рецептов. Но можете быть уверены, каждый шаг Таганцева мною жестко фиксируется. Он теперь и вздохнуть без меня не сможет.

–  Я всегда верил в тебя!
– радостно засуетился Розович.
– Я всегда знал, что ты - лучший специальный агент департамента! У тебя, Алекс, светлая голова и бульдожья хватка! О-о! Мы с тобой горы свернем!

Подбежав к бару, Дэниэл достал оттуда бутылку виски и разлил по стаканам.

–  Давай выпьем за наш успех!
– он протянул один стакан Алексу.
– Я уверен, что нам удастся разоблачить крупную русскую мафиозную группировку! Алекс!
– Розович даже взвизгнул от удовольствия.
– Я буду полковником!

–  Возможно, - снисходительно подтвердил тот.
– Только прошу тебя…

Честер вопросительно посмотрел на патрона.

–  Прошу: не напоминай мне о моем отце!

–  Почему?
– Алекс, что называется, «включил дурака».
– Мне о нем известно столько хорошего…

–  Значит, тебе известно, сколько человек из русской нелегальной разведки он отправил на электрический стул?
– Глаза Розовича нервно и трусливо забегали.

–  Ну, приблизительно… - уклончиво ответил Честер.