Шрифт:
– Что было тебе велено?
– Убрать Матвеева и эту тетку – но так, чтобы это выглядело как несчастный случай, никак иначе, и лучше бы обоих одновременно. Один раз я попробовал сделать это с напарником, но сорвалось – баба эта малахольная… не просчитать ее никак, все планы нам путала. Напарника моего на шоссе обставила в два счета, в аварию втянула, еле вывернулся. Сбежал, попросту говоря, а то б… И вдруг – такой подарок, они едут вдвоем в Новгород.
– И ты поехал за ними, а когда они выехали из города, решил, что время пришло.
– Да. Это было легко.
– Тогда почему ты здесь?
– Видимо, оказался недостаточно хорош. Послушай… Давай поговорим. Этот парень – очень конкретный мужик и платит за работу так, что ты станешь обеспеченным человеком. Ну что тебе могут дать эти двое кретинов? Архитекторы! Да они даже воспользоваться заработанным не умеют – сотрудников пристраивают в жизни, а сами обитают в квартирах – не в домах, машины у обоих так себе, лет по пять им. Панфилов хоть одевается нормально, да только пользы ему с этого, он все время торчит в офисе. Второй вообще блаженный, ни бабу завести, ни…
– Они мои друзья.
Мужчина осекся. Все его слова оказались ненужными. Но надо попробовать еще.
– Ты не понимаешь. Тут такой человек, он обеспечит тебя на всю жизнь, если ты сможешь выполнять его поручения чисто, а ты сумеешь. Давай я просто сейчас позвоню ему, и вы поговорите. Уверен, то, что он предложит, будет несоизмеримо больше того, что у тебя есть сейчас, да больше всего, что могут предложить эти два клоуна.
– Они мои друзья.
Олешко знает, что человек, сбивчиво и невпопад спасающий свою жизнь, не поймет его. Он и сам бы себя не понял еще пару лет назад, но не сейчас. Панфилов и Матвеев незаметно стали его друзьями – он не знает, в какой момент это случилось, но ему нравилась его жизнь, которую он сумел построить рядом с ними. Ему нравился его новый образ, он стал своим среди людей, и это оказалось приятно – быть таким парнем, у которого есть друзья, женщины, банька по выходным, рыбалка и уха с водочкой.
А вот у персонажа, от которого бежал Олешко, всего этого не было. У него вообще ничего и никого не было – только работа, о которой нельзя было никому рассказать. А потом он приходил в свою нору и спал. У него даже дома своего не было, лишь какие-то конспиративные квартиры, которые снимал не он. Он редко видел родных, лгал им о себе – а еще больше лгал сам себе, думая, что добился того, чего хотел, но это было не так. И ему надоело быть человеком, который все дальше удаляется от самого себя, превращаясь в машину для пыток и убийств.
– Нет, ты послушай! Ты подумай, тут ведь чувак не просто с деньгами, он собирается добиться власти – и добьется. Помнишь несчастный случай с депутатом Назариным? Это я его. Никто и не подумал, что кто-то ему помог – авария на дороге, ничего не поделаешь. А на его место продвинули другого человека, и тот сейчас расчищает моему заказчику дорогу наверх – правда, вряд ли он его знает и видел, просто выполняет то, что ему приказывают. У этого парня найдется для тебя работа, и платит он так, что…
– Хватит болтать.
Олешко берет шприц и колет своему подопытному препарат.
– Все это понятно. Но мне надо знать другое: зачем твоему работодателю понадобилась смерть Матвеева и Ники Зарецкой? Что ему до них, он не говорил?
– Не знаю. Он вообще неразговорчивый, просто сообщает, что ему нужно, и спрашивает, сколько это будет стоить. Я называю стоимость расходов и работы, мне переводят аванс, вот и все. Да и не интересует меня остальное, меньше знаешь – крепче спишь.
Взгляд прикованного «поплыл» – солгать он уже не сможет, даже если захочет.
– Это вообще нетипичное задание. Убрать этих двоих, да еще желательно – одновременно… Кстати, бабу я и сам очень хотел грохнуть, она мне все дело испортила – там, на пруду, и напарник мой зря на шоссе пострадал, ему водилы так бока намяли, что он еле сбежал, я уж чуть было просто не пристрелил ее, но сдержался. Я всегда сдерживаюсь, так ведь и до маньяка можно опуститься – при нашей-то работе, если валить направо и налево всех, кто тебя раздражает. А эта дура меня раздражала… Вот сестрица у нее – ты видел ее сестренку? Видел, конечно… нет такого мужика, который ее не захотел бы, а тут недоразумение какое-то…
– А рыжую ты зачем грохнул?
– Надо было спросить ее насчет Матвеева и этой девицы. Не мог же я завалить к ней домой и спросить, что она думает о произошедшем? А знать я должен был, вот и пустил подружку в расход, чтоб потом не болтала. Так было нужно, тут ничего личного.
– Напарник где?
– А напарника пришлось убрать… Как они в Новгород двинули, он решил, что обойдется без меня и делиться не придется, но я оказался проворнее. Без него вполне справился, что там с ними справляться, двое недотеп…