Теперь удивился Борис:

— Да ну! А мне она сказала, что любит шить, вязать, а в стряпне просто фанатка.

— Не может быть! — поразилась Евдокия.

Борис рассердился:

— Выходит, я лгу?

— Не ты…

Она растерялась и, заподозрив неладное, настороженно спросила:

— Боб, а как Ева все это время себя вела?

Борису вопрос не понравился.

— Как порядочная женщина, — буркнул он.

— Это как?

Он понял, к чему сестра клонит, и окончательно разозлился:

— Ты не знаешь как ведут себя порядочные женщины?

— Откуда мне знать?

— Они провоцируют, но не дают, — рявкнул Борис, чем окончательно Евдокию расстроил.

— Значит я непорядочная, — пропищала она.

Ему стало смешно:

— Что, совсем не даешь?

— Нет, не провоцирую.

— Не провоцируешь? Нужели сразу даешь? — шутливо испугался Борис, поддразнивая Евдокию.

— Иди ты к черту, пошляк! — рассердилась она. — Что ты себе позволяешь?

— Что?

— Ты не забыл? Я твоя младшая сестра, а ты меня гадостям учишь.

— Гадостям?! Ха! Учитывая, что я не женат, а ты давно уже замужем, нужно подумать кто кого раньше научит. Как раз брак и кишит всеми гадостями, — парировал Боб и миролюбиво добавил: — Ладно, Дуняша, хватит нам цапаться.

— Никто и не цапается, всего лишь хотела предостеречь тебя, братец: смотри в оба, как бы дурака из тебя не слепили. Кое-кто это очень умеет, хоть и не скульптор, а музыкант.

— Я понял, о ком идет речь, но Ева ведет себя скромно. И ей не до меня. Говорю тебе, кровь действительно появляется на этих чертовых клавишах. Уже третий раз. Когда Ева готовила ужин…

Евдокия фыркнула, но промолчала.

— Когда Ева готовила ужин, — настойчиво повторил Борис и мягко продолжил, — я сделал вид, что хочу помыть руки, но завернул в кабинет вместо ванной.

— И что?

— На клавишах снова была кровь.

Хмыкнув, Евдокия спросила:

— А балконная дверь?

— Закрыта.

— Ужас какой! — против своего желания содрогнулась она.

Борис согласился:

— В том-то и дело. Кстати, Ева об этом не знает. Кровь я вытер, ничего ей не сказав.

— А потом? Что было потом? — нетерпеливо воскликнула Евдокия.

— Потом мы ужинали.

— Ха-ха!

Борис раздраженно повторил:

— Да! Мы ели!

— Что?

— То, что она приготовила!

— И как?

— Очень вкусно! — бодро заверил Борис.

Евдокию передернуло.

— Брр! Может скажешь, что это было? — брезгливо поинтересовалась она.

— Котлеты по-киевски. И ты, сестренка, совсем неправа: Ева отлично готовит.

— Ева отлично дурит тебя, — не скрывая торжества, сообщила Евдокия. — Даже обезьяне под силу достать готовую котлету из вакуумной упаковки и сунуть ее в микроволновку.

— Выходит, и Ева что-то умеет, — рассмеялся Борис, — выходит, и она на что-то способна.

— Тебе виднее, — ядовито заключила Евдокия.

— Сестренка, ты злючка.

Евдокия подумала: «Вижу, вы спелись, мои котлеты ты никогда не хвалил».

Но упрекнуть брата вслух она не решилась — не посочувствует, засмеет.

— Это странно, — удивился Борис, — не даешь мне сказать ни слова. Вот и пойми этих женщин. Речь о жутких вещах, а сестрицу мою беспокоя котлеты. Почему ты всегда зависаешь на пустяках? Тебе что, не интересно про кровь?

— Уже не интересно!

— Почему?!

— Я абсолютно уверена, что Ева всех нас искустно дурит, — отрезала Евдокия. — Осталось выяснить, зачем ей это понадобилось.

— Так давай выяснять.

— А я чем, по-твоему, занимаюсь? Это ты зависаешь на мелочах: капли, лужицы — все ерунда. Истина только в котлетах!

— Вот она, женская логика! — поразился Борис. — Убей, не пойму о чем идет речь. Дуня, куда ты клонишь?

— Если дашь мне два-три часа, я тебя просвещу, — заверила Евдокия, чем привела брата у ужас.

Он завопил:

— Нет-нет! Не сейчас! Давай, лучше я тебя просвещу.

— Бесполезно, — не согласилась она. — Твой разум молчит, после котлет в тебе остался только самец.

Борис обиделся:

— Почему это?

— Мясо способствует созданию адреналина, а уж Ева знает на какие подвиги направить этот гормон.

— Слишком ты стала начитанная.

— Не забывай: мой муж медик, — напомнила Евдокия. — Поэтому я могла бы продолжить, каким непоправимым химическим изменениям теперь подвергнется твой организм после злосчастной котлеты.