— Купите жене шоколаду, — посоветовал осетин-продавец, протягивая газету.

Евдокия, за мужем бежавшая по пятам, застыла в надежде: «Хоть шоколаду поем, коль собачки им не питаются». Но Лагутин, хмурясь, ответил:

— Ну что вы, моя жена на жесточайшей диете.

Осетин удивился:

— А что же она ест?

— Только меня, но поедом.

Продавец рассмеялся, а Лагутин неспешно направился к автомобилю — обед из шести блюд приятно отяжелил. Он любил послеобеденные променады. Голодная же Евдокия, сглотнув слюну, вихрем помчалась тайной тропой туда же, куда направлялся и муж. Только на автостоянке его ждал автомобиль, ее же — собачка.

Пес в мгновенье одно расправился с рыбой, затем с барашком и, несмотря на раздавшиеся бока, уставился на благодетельницу с призывной надеждой.

«Ведь это еще не все?» — говорили его глаза.

— Все, — разочаровала его Евдокия, и ей стало стыдно.

«Все так все», — пес вздохнул и покорно прилег к ее ногам.

Евдокия вдруг осознала, что не может бросить его — именно этого пса бросить не может.

— Ладно, бродяга, фиг с тобой, уговорил, — сказала она и, подхватив его на руки, поспешила к автостоянке.

Ей преградил путь охранник.

— Куда вы? — осведомился он, с отвращением глядя на паршивый, ослабленный организм, примостившийся к дорогой и симпатичной девчонке. — С этим на территорию автостоянки нельзя.

«Черт возьми! — мысленно ужаснулась Евдокия. — Вот-вот мой Леня придет!»

Нервно оглянувшись на дорогу, она захныкала:

— Что же, мне с этим здесь под солнцем стоять? Пропустите меня, пожалуйста. Мы все равно уезжаем.

Сердце охранника дрогнуло:

— Ладно, девушка, проходите.

— Ой, спасибо! — обрадовалась Евдокия, стремительно пролетая мимо него.

Она торопливо открыла дверцу автомобиля и усадила пса между передним и задним сиденьем. Достав из сумки свой свитер, она набросила его на собаку и строго-настрого наказала:

— Знаю, жарко, но ты, бродяга, не шевелись, не дыши, и боже тебя упаси залаять.

Пес покорно прилег, уложив облезлую голову на тонкие серые лапы. Из-под свитера Евдокии выглядывал только его черный нос.

— Вот и умница, — похвалила она. — Все понимаешь. Смотри же, и впредь будь таким.

Пес промолчал, даже не шелохнулся.

«Может и пронесет?» — подумала Евдокия.

Окрыленная, она села за руль и двинула с места машину. Поравнявшись с охранником, протянула в окошко талон оплаты — шлагбаум открылся. Мужа подобрала она на половине пути — он шел медленно, читая газету.

— Ты обогнала меня? — удивился Лагутин и с надменным прищуром предположил: — Собачка опять не пришла на свидание.

— И пришла, и барашка поела, — хохотнула в ответ Евдокия, перебираясь на пассажирское сидение и уступая руль мужу.

— В чем же дело? — поддергивая штанины и присаживаясь на водительское кресло, спросил Лагутин.

— Просто я все бегом. Хотела избавить тебя от похода в крутую гору. Видишь, успела к половине горы.

— Ты у меня метеор, — похвалил он жену и спросил: — Ну что, все дела сделаны? Можно отправляться домой?

Евдокия, радуясь, что номер ее удался, чмокнула мужа в щеку:

— С богом, любимый! С богом!

— С богом, — согласился он и, трогая с места машину, по-мальчишески закричал: — Ура-а! Наконец-то домой!

Однако, выехав на трассу, Леонид Павлович утратил хорошее настроение. Он посмотрел на часы и недовольно проворчал:

— Управились только к вечеру, а собирались — к обеду. И отдохнули не слишком, так себе. Ох уж, этот наш русский сервис.

Евдокия на всякий случай икнула, испуганно оглянувшись — пес сомлел и сбросил с себя теплый свитер, но помалкивал, прядая ушами опасливо и настороженно.

«Ой, что тут будет, если Леня его обнаружит», — подумала Евдокия.

Она вздохнула, стараясь вызвать к себе сочувствие мужа снова икнула, и попросила:

— Ленечка, не ругайся. Я так люблю когда у тебя хорошее настроение.

— Хорошее настроение? — удивился Лагутин. — Да откуда же ему взяться? Ехали на двенадцать дней, а притащили целых пять чемоданов! А увозим уже семь и еще коробки, баулы…

Речь его обрывая, зазвонил телефон Евдокии.

— Вот, пожалуйста! — взорвался Лагутин и сам себе приказал: — Тебе, Леня, лучше заткнуться.

— Ленечка, милый, — пропищала жена, — пожалуйста, разреши мне ответить.

— Да кто запрещает тебе? Говори!