Сохранение монархической традиции, выработанной на предыдущем цикле, обусловило то обстоятельство, что Сжатие быстро привело к восстановлению этатистской монархии (трансформация АСВ). Император У-ди провел комплекс социальных реформ: осуществил передел собственности и доходов, переселил безземельных бедняков на окраины и наделил их землей.

Реформы У-ди стимулировались военным давлением, которое оказывали на Китай племена хунну, причем это давление было особенно ощутимым ввиду того, что хунну обладали новым оружием, мощным составным луком. Процесс диффузии привел к тому, что империя Хань заимствовала оружие гуннов и по образцу своих противников создала многочисленные конные армии. Это позволило отразить наступление кочевников, но длительные войны вызвали увеличение налогов и структурный кризис, сопровождавшийся голодом и, возможно, некоторым уменьшением населения. Энергичные меры У-ди по освоению целинных земель на окраинах и ирригационному строительству позволили преодолеть этот кризис и, более того, привели к новому значительному расширению экологической ниши. У-ди удалось приостановить Сжатие и отсрочить демографическую катастрофу примерно на столетие.

К концу I в. до н. э. население возросло до 60 млн человек и Сжатие началось вновь. Снова появляются сообщения о голоде, о крестьянском малоземелье, о разорении крестьян-собственников, отмечается рост помещичьего землевладения, рост ростовщичества, распространение долгового рабства, усиление политической роли крупных собственников и ослабление центральной власти (трансформация ВАb). Император Ван Ман, так же как и У-ди, пытался восстановить этатистскую монархию и остановить Сжатие, используя методы государственного регулирования, но было уже слишком поздно. В 11 г. произошла экологическая катастрофа – прорыв дамб на Хуанхэ, когда после «великого потопа» русло реки сместилось на сотни километров. Вслед за потопом начался экосоциальный кризис: голод, восстания, гражданская война. В конечном счете кризис закончился переделом земель и восстановлением этатистской монархии. Таким образом, на протяжении цикла имела место социальная трансформация типа АCВAbB.

Катастрофа привела к распаду государства и появлению шести полунезависимых вассальных царств, однако империя была быстро восстановлена. В 40 г. император Гуан У-ди устранил вассальных правителей и воссоздал систему государственного регулирования. Были проведены массовые конфискации земли у помещиков и освобождены долговые рабы, после этих преобразований в деревне преобладало мелкое крестьянское землепользование на государственной земле, крестьяне жили соседскими общинами и именовались «поравненным народом» [941] . «В начале царствования Хань могущественные кланы шести царств были ослаблены, – свидетельствует чиновник Ду Линь. – В городах и общинах не было семей, получавших большие доходы. В сельской местности не было людей, прибиравших к рукам землю» [942] . Были восстановлены монополии на соль и железо, проведен кадастр, регулярно проводились переписи населения. Налоги были небольшими, поземельный налог не превышал 1/30 урожая [943] . Чиновники правительственных учреждений отбирались посредством открытой для всех экзаменационной системы и строго контролировались; традиционный образ беспристрастного и справедливого конфуцианского «чистого чиновника» занимает почетное место на страницах хроник. «Неустанно стремиться к гуманности и справедливости, страшиться лишь того, что не сможешь управлять народом – таковы думы сановных мужей», – писал сановник Ян Юнь [944] .

Первые полстолетия эпохи Хань остались в памяти народа как время спокойной и сытой жизни. «Когда на престол взошел Сяньцзун, в Поднебесной воцарились мир и покой, – говорит “История Цзинь”. – Народ не был отягощен трудовыми повинностями, из года в год выращивался хороший урожай. В 5 году правления Юнпин (62 год) были учреждены “постоянно полные амбары”. К востоку от столицы учредили зерновые рынки. Один ху зерна стоил 20 монет» [945] . Система «постоянно полных амбаров» соответствовала прежнему «управлению по выравниванию цен» и предназначалась для помощи крестьянам во время голода; как показывают документы, зерно выдавалось беднякам весной по норме, необходимой для посева [946] .

Показателем благополучия был быстрый рост населения: с 21 млн в 57 г. до 34 млн в 75 г. и до 43 млн в 88 г. К 105 г. численность населения достигла 53 млн, приблизившись к тому рубежу, на котором сто лет назад произошла демографическая катастрофа [947] . В источниках появляются сведения о засухах и голоде, охвативших прежде всего самые густонаселенные районы – восточную часть долины Хуанхэ (Гуаньдун). «Суждения позднеханьских авторов свидетельствуют об остром аграрном кризисе в Гуаньдуне, – отмечает В. В. Малявин. – В 108 году сановник Фань Чжун, констатируя, что восточные районы полностью истощены, предлагал оставить “богатых людей” на старом месте, а разорившихся переселить в южные области. Спустя полвека Цуй Ши указывал, что в Цинчжоу, Сюйчжоу, Яньчжоу, Цзичжоу “земли мало, а людей много” и тоже советовал переселить “неспособных прокормить себя”, на сей раз на запад. О бедственном положении крестьян в этих плодородных районах свидетельствуют частые упоминания о массовом бродяжничестве и широком распространении инфантицида» [948] .

Бедняки, которые не могли дотянуть до следующего урожая, брали зерно в долг у зажиточных соседей – в деревне появились ростовщики и помещики, скупавшие земли разорившихся крестьян. «Несомненно, крупные землевладельцы пользовались неустойчивостью экономического положения простых крестьян, – указывает В. В. Малявин, – значительная часть которых, если не большинство, не могла свести концы с кон цами. Доказательств тому немало, но мы ограничимся лишь не сколькими. Интересные данные об экономической жизни раннеханьской деревни содержатся в документах, найденных близ Цзянлина (провинция Хубэй) в могиле некоего Чжан Яна, выполнявшего обязанности сельского старосты. Среди них имеются записи о выдаче ссуд семенного зерна 25 крестьянским дворам. Указанных в списках земельных участков крестьян – в среднем по 25 му на семью из 4-5 человек – не хватало даже для прокорма, так как с одного му хорошей земли в ханьский период получали около 3 даней зерна, а взрослому человеку для пропитания требовалось в месяц 1,5-2 даня. О том, что множество крестьян постоянно не могли дотянуть до нового урожая, свидетельствует Цуй Ши, который в своих “Помесячных указаниях для четырех групп народа” советует поздней весной “усилить охрану усадьбы, чтобы защититься от набегов разбойников, которые, словно трава, появляются в весеннюю пору, когда голодно”» [949] .

Чиновники поначалу довольно пренебрежительно относились к помещикам и ростовщикам, этим «ничтожным торговцам овощами», и негодовали по поводу того, что они «разъезжают на холеных лошадях, бахвалятся богатством», «не имея печати даже низшего служащего, носят одежду со звездами» [950] . Однако постепенно помещичьи кланы превратились в «могущественные семьи» и «сильные дома». «Высшие семьи, – писал Цуй Ши, – накапливают миллионные богатства, приобретают земельные владения, не уступающие пожалованиям удельной знати. Они дают взятки, чтобы заставить власти поступить несправедливо, держат у себя телохранителей, чтобы запугивать простой народ. Они убивают не винных и хвастаются, что никто из их людей не был казнен, как преступник, на рыночной площади. Так живут, а после смерти пользуются почестями, как государи. Посему люди низших дворов в страхе топчутся, не зная, куда ступить. Отцы и дети, склонив головы, рабски прислуживают богатеям и приводят к ним в услужение жен и детей. Оттого богатеи, всего имея в избытке, день ото дня становятся еще богаче. Бедняки, не имея необходимого, с каждым годом беднеют. Из поколения в поколение они живут, словно пленники, и все же не имеют достаточно пищи и одежды. При жизни они изнемогают от непосильного труда, после смерти их постигает несчастье остаться непогребенными. Если случится небольшой недород, им приходится идти по миру, хоронясь в при дорожных канавах, продавать жен и детей. Никакими словами не высказать, что значит не иметь никакой радости в жизни!» [951] .

По мнению большинства исследователей, основную массу держателей земли «сильных домов» составляли арендаторы-издольщики, связанные с землевладельцем отношениями кабального должничества и выплачивавшие ему от половины до двух третей урожая [952] .

Разоренные и лишившиеся земли крестьяне пытались прокормиться ремеслами, уходили в города, нанимались рабочими в мастерские или на промыслы. Это привело к расцвету ремесел, бурному росту городов, обогащению купцов и предпринимателей. «Ныне, – писал Ван Фу, – люди бросают хлебопашество и шелко водство, устремляются в праздные занятия, отовсюду извлекают доходы, и богатства скапливаются в одном доме. Хотя отдельные семьи богатеют, общее благосостояние падает... Ныне купцы наперебой продают бесполезные товары, погрязают в чрезмерной роскоши, соблазняя людей, отнимают их имущество. Хотя для порочной торговли это приобретение, для государственного бюджета – потеря» [953] .