Эпидемия чумы, постоянно возобновляясь, свирепствовала на протяжении всей второй половины VI в., затем начались внутренние войны и война с Персией – таким образом, экосоциальный кризис растянулся на долгое время и перерос в интерцикл. Восстановление хозяйства в новом демографическом цикле относится уже к временам после арабского завоевания, ко второй половине VII в.

* * *

Подводя итоги «эпохе тяжелой пехоты», необходимо акцентировать внимание на том обстоятельстве, что она была для Востока «внешним», «западным» явлением, «эпохой эллинизма». При этом в социальном отношении греки и македоняне принесли на Восток немного: они заменили персов в роли правящего сословия, в основном сохранив традиционные этатистские порядки завоеванных стран. В дальнейшем, с нарастанием Сжатия, им пришлось столкнуться с традиционалистской реакцией со стороны покоренных народов. Кризис в Египте смягчил сословное и этническое неравенство и породил новую этатистскую «греко-египетскую» монархию. Кризис в Месопотамии развивался по сценарию Ибн Халдуна и привел к тому, что страна была занята новыми завоевателями, парфянами. Затем новые завоеватели – на этот раз римляне – пришли и в Египет, и эта страна потеряла самостоятельность, став провинцией огромной Римской империи. Социальные процессы здесь развивались теперь под сильным внешним воздействием и в основном повторяли то, что происходило в центральных областях римского государства.

В начале III в. до н. э. в жизнь Китая снова вмешались степные племена – на этот раз хунну. Как полагают некоторые историки, хунну произошли от смешения пришедших с запада иранцев, жунов и ди и монголоидных туземцев, обитавших в степях Гоби и лесах Маньчжурии [885] . Это были кочевники, усвоившие всадническое искусство «северных ди», и их культура относилась к скифскому культурному кругу: они стреляли из скифских луков и украшали свое оружие рельефами в скифском «зверином стиле» [886] .

Хунну время от времени совершали набеги на Китай, и в 214 г Цинь Ши-хуан отправил на север огромную армию, разгромил кочевников, а затем воздвиг поперек континента Великую стену. Могущество империи Цинь побудило кочевников сплотиться и попытаться перенять имперские порядки. Шаньюй Модэ c помощью китайских чиновников наладил систему учета населения и скота; он разделил население и войско на десятки, сотни и тысячи и по примеру легистов установил жестокую дисциплину, при которой малейшее неповиновение каралось смертью. В условиях постоянных усобиц между кочевыми родами и племенами перенятая у китайцев дисциплина была едва ли не важнейшим фактором побед. По китайским данным, созданная Модэ кочевая Империя хунну могла выставить на поле боя до 300 тыс. всадников; это были прирожденные наездники, закаленные суровой степной жизнью и готовые идти на смерть по приказу своих командиров [887] .

Существовал еще один фактор, обеспечивший победы Модэ. В III в. до н. э. хунну создали лук нового типа, значительно более мощный, чем прежние скифские луки. Новый лук был, как и прежде, сложным и склеивался из нескольких слоев дерева, но при этом он был больше по размерам: если длина скифского лука составляла 60–80 см, то длина нового лука – 140-160 см. Новым элементом конструкции были боковые костяные накладки: обычно их было три пары – в середине и на концах лука, и одна фронтальная накладка размещалась посредине. Концевые накладки создавали рычаги, которые позволяли согнуть более упругую, чем у прежних луков, кибить; одновременно они увеличивали длину натяжения тетивы, т. е. тетива воздействовала на стрелу большее время и придавала ей большую энергию. Поскольку всаднику было неудобно управляться с таким большим луком, то позднее его стали делать асимметричным – нижняя часть кибити до рукояти была меньше верхней [888] .

По сравнению с прежними стрелами, стрелы хуннского лука были длиннее и тяжелее. Длина увеличилась с 50-60 до 80 см, толщина – с 4–5 до 5–6 мм, обычная длина наконечника – с 2,5-3 до 5–7 см [889] . Мощные луки потребовали изменить технику захвата тетивы: если скифы (и народы Ближнего Востока) натягивали луки концом большого пальца и первым и вторым суставами согнутого указательного, то хунны (вслед за населением Минусинской котловины) стали натягивать тетиву согнутым большим пальцем. Указательный палец при таком способе помогает большому, нажимая на него сверху, а для защиты большого пальца надевают перстень или кольцо [890] .

Освоение нового оружия потребовало значительных усилий: для того чтобы стрелять из больших луков со скачущей лошади, необходима была немалая ловкость и длительная тренировка. «Чем мощнее лук, тем более искусным должен быть всадник», – отмечает А. Бивар [891] . Мало того, лошадь тоже должна была пройти соответствующее обучение и самостоятельно выполнять некоторые маневры в моменты, когда всадник опускал поводья для стрельбы [892] . В силу этой особенности искусство стрельбы из лука с коня во все времена было привилегией прирожденных всадников из степей, оно с большим трудом давалось оседлым народам [893] .

Первая большая победа хуннского лука была одержана в 200 г. до н. э. в битве при Байдыне. Хуннские всадники окружили авангард огромной китайской армии и семь дней беспрерывно обстреливали его из луков. Китайская пехота, по-видимому, придерживалась своей обычной тактики: огородив себя «рогатками», она отвечала стрельбой из луков и арбалетов, но в конце концов у окруженных должны были закончиться стрелы и продовольствие. Находившийся с авангардом император Гао-цзу, чтобы спастись от гибели, согласился платить дань хуннам [894] . Удовлетворенные таким исходом, хунны обратились на запад, где жили кочевники-юэджи. Юэджи (их называли также тохарами или кушанами) были потомками индоевропейских завоевателей, некогда пришедших с запада на боевых колесницах; это был многочисленный и могущественный народ. Силу юэджи составляли всадники, закованные в броню и сражавшиеся копьями; для того чтобы увеличить устойчивость в седле, юэджи использовали седла с высокими луками [895] .

Тем не менее юэджи не смогли сопротивляться новому оружию хуннов; в 174 г. они потерпели решающее поражение и были вынуждены, оставив свои земли, откочевать в Среднюю Азию, а затем в долину Инда. Хунну заимствовали у юэджи железные латы и седла с высокими луками, во всяком случае, известно, что в более позднее время гунны использовали такие седла. Однако в своей массе гунны остались конными лучниками; они неохотно надевали стеснявшие движение латы, редко использовали копья и совсем не применяли конских доспехов [896] . После победы над юэджи гунны готовились к следующему удару: вооруженная мощными луками конница хунну стала страшной угрозой для ослабленного внутренними смутами Китая.