— Ну конечно, уже два раза. Я потратил все деньги, которые заработал летом на сенокосе. Но это удовольствие стоило того.

Роун улыбнулся.

— Поделись с ней своими впечатлениями, — предложил он, взглянув на Викторию.

Мальчик тут же обратился к девушке:

— О, вы должны попробовать. Это настоящий полет. И совершенно безопасно, иначе моя мама ни за что бы мне не разрешила. Да она сама собирается прыгнуть, когда у нее будет выходной.

Виктория посмотрела на вызывающее у нее трепет ужаса сооружение как раз в тот момент, когда очередной прыгун бросился головой вниз с верхней площадки, устремившись к земле с невероятной скоростью, а затем мягко закачался, остановленный длинным эластичным канатом, страхующим падение. Роун успел сделать несколько снимков. Женщине, привязанной к канату и визжащей от удовольствия, было не меньше шестидесяти. Может, ему удастся продать ее фотографию в один из журналов для пожилых людей?

— Боже, посмотри на эту старушку! — поразилась Виктория. — А если бы с ней случился сердечный приступ?

Мальчик, все еще остававшийся поблизости, захлопал в ладоши и громко присвистнул.

— Отлично проделано, ба! — крикнул он. Затем повернулся к Виктории и Роуну: — Это моя бабушка. У нее никогда не было проблем с сердцем. Здесь не разрешают прыгать больным. Правила тут строгие.

Роун довольно улыбнулся, глядя на озадаченную Викторию, и направился к женщине, которая только что совершила головокружительный полет. Попросив ее подписать разрешение на публикацию снимка ее прыжка, он поинтересовался ее ощущениями и самочувствием. Все еще учащенно дыша от возбуждения, она была рада поделиться своими переживаниями.

Виктория подошла поближе.

— Простите, но вы не боялись?

— О, конечно, боялась, — сказала, рассмеявшись, старушка. — В том-то и дело, не так ли? Но все было так, словно погружаешься в огромную пуховую перину. Ни одной царапины, даже мышцы не потянула. Только в горле саднит от крика. Вы обязательно должны испытать это, милая.

— Но откуда у вас такая уверенность, что с вами ничего не случится? — настаивала Виктория.

— Да тут безопасно на все сто процентов, — ответила старушка. — Но если вас это действительно беспокоит, то в билетной кассе вы можете прочитать экспертное заключение. Каждый день инженер проверяет все оборудование аттракциона. Да вы сами можете его осмотреть и сразу поймете, что здесь все надежно и прочно. Держу пари: только сегодня прыгнула с вышки сотня человек, и никто не пострадал.

Виктория, засунув руки в карманы, задумчиво осматривала сооружение. Роун пообещал ей, что не будет прыгать, и теперь не мог отказаться от обещания, иначе она никогда не поверит ему. Но если бы она сама предложила…

— А знаешь, — задумчиво и медленно заговорила Виктория, — может быть, этот аттракцион не такой уж дурацкий…

«Конечно!» — возликовал Роун в душе.

— Если двенадцатилетний мальчик и старушка смогли прыгнуть не моргнув глазом, может быть, все это не так уж и страшно. Кроме того, инженерный контроль…

— Значит, ты не будешь возражать, если я прыгну? — рискнул он спросить. — Все на твое усмотрение. Если ты не разрешишь, я не буду.

— Ну, на самом деле… я думаю, может, мне самой попробовать?

— Что?!

— А почему бы и нет? Кроме охоты за торнадо, которая на самом деле не так уж и опасна, я никогда не позволяла себе сумасбродные поступки. Услышь об этом Амос, его бы хватил удар.

Невозможно представить себе ужас, испытанный Роуном, когда он осознал, что Виктория Дрисколл, интеллигентная, осторожная женщина, всего лишь спустя два дня общения с ним готова прыгнуть с высоты в несколько сотен футов со страховкой из резинового каната. Разве не он оказал на нее столь пагубное влияние, как, в общем, на многих до нее?

Внезапно Роун взглянул на часы.

— Ничего не выйдет, мы опаздываем, — заявил он решительно, становясь ужасно деловитым. — Очередь желающих пощекотать нервы довольно большая, и мы не успеем к возникновению торнадо. Кроме того, я уже сделал несколько снимков. — Он начал упаковывать свою камеру и объективы.

— Но, Роун…

— В любом случае не такая уж это потеха. Ты хоть заметила, сколько это стоит? Тридцать баксов за тридцать секунд страха. Тоже мне великое дело. — Он едва ли не насильно уволок ее к фургону и затолкал в кабину.

Только миновав последние домики города, он позволил себе вздохнуть с облегчением.

— Ничего не понимаю, — сказала Виктория, качая головой. — То ты испытываешь непреодолимое желание прыгнуть с вышки, то через минуту утверждаешь, что все это ерунда. В чем дело?

— Ни в чем. Просто, понаблюдав за аттракционом несколько минут, я решил, что все это не так уж интересно. — Он не хотел, не мог допустить, чтобы кто-то рисковал жизнью ради удовлетворения его прихоти. Неожиданности случались, и люди погибали на таких аттракционах. Если бы несчастье произошло с Викторией…

По его вине когда-то погибла Ким — его сестренка, о безопасности которой он клялся заботиться. Когда это случилось, у него самого не осталось желания жить. Даже сейчас, спустя годы, лежа без сна во мраке ночи, он все еще хотел умереть вместо нее.

Виктория сосредоточенно вела машину, а Роун не спускал с нее внимательных глаз. Кто они? Друзья? Это чистейшее заблуждение. Он испытывал к Виктории Дрисколл отнюдь не дружеские чувства. Все дело в том, что он не был тем мужчиной, в котором она нуждалась.