Стихотворения и поэмы
вернуться

Сосюра Владимир Николаевич
Шрифт:

387. «В крутой гранит Днепра бьют волны, кверху лезут…»

В крутой гранит Днепра бьют волны, кверху лезут, темны и холодны… Я на мосту стою, и мост шатается, гудит его железо, напоминая мне про молодость мою. Вы, годы, как цветы: попробуй только вынь их из матушки-земли — обратно не вернуть… Вновь вижу я: Донец, и небо в звездах синих, и на мосту — юнец… Сияет Млечный Путь… Стоит юнец и смотрит зоркими глазами в кусты на берегу… Сжимает сталь рука. И голова его полна всю ночь стихами, и желтый луч луны целует грань штыка… И я на Днепр гляжу, над бурной бездной стоя, и на Донец гляжу, как в сказочных мечтах, лечу куда-то вдаль… Я не один — нас двое, и мы вдвоем стоим на разных двух мостах. 28 августа 1961 Киев

388. «Еще деревья голых веток…»

Еще деревья голых веток не тянут в синий небосвод, они еще в листву одеты, и песня радости живет. Еще, заманивая лето, кузнечики в траве звенят, и краски теплотой манят, и счастьем вся душа согрета. 29 августа 1961 Ирпень

389. «Пусть туман осенний скрыл лицо земли…»

Пусть туман осенний скрыл лицо земли, и кому-то жалуются в небе журавли, и замолкли птахи в голубом гаю,— я весне слагаю эту песнь мою. Деревцам зеленым, росяным цветам, юности прекрасной, хоть седею сам, тем, кто с тьмою ночи вынес смертный бой, — всем нашедшим счастье на земле родной. Пусть туман осенний скрыл лицо земли, и кому-то жалуются в небе журавли, и замолкли птахи в голубом гаю,— я весне слагаю эту песнь мою. 29 августа 1961 Киев

390. «Да, осень есть в весне и в осени весна…»

Да, осень есть в весне и в осени весна, как есть в слезах любовь и встречи есть в прощанье… Так в горестном огне закатного сиянья к нам крылья тянет вновь рассвета даль, ясна. Да, осень есть в весне и в осени весна. Вновь георгин горит прощальною красою, над садом золотым курлычут журавли. Расстались мы давно в печальный день с тобою, и повстречались вновь мы в радости земли, — и осень показалась нам в тот день весною. Тогда светилась вновь в твоих слезах любовь. Я целовал твои натруженные руки, что ты ко мне тянула в злых ветрах разлуки, в полночном шелесте задумчивых дубров… Тогда светилась вновь в твоих слезах любовь… Да, осень есть в весне и в осени весна. Пусть смолкнут журавли и георгин увянет, идешь ты — и с полей весенним ветром тянет, поверь, на всей земле ты для меня одна. Да, осень есть в весне и в осени весна. 29 августа 1961 Киев

391. «Вся в терриконах даль…»

Вся в терриконах даль, а небеса ясны… Осенняя печаль донецкой стороны. Как журавли весной, ты вновь приснилась мне. Навеки ты со мной, с тобой я в каждом дне. Заводы. Гул руды. И синяя вода. И верба у воды. И белых гор гряда. Железные мосты, копры в голубизне… И всё, и всё, что — ты, во мне, во мне, во мне!.. 30 августа 1961 Киев

392. «Здесь рельсы, виадуки…»

Здесь рельсы, виадуки, а воздух как хрусталь. Подъемных кранов руки, протянутые вдаль. Под стать борцам-титанам столбов железных крепь. Кварталы неустанно теснят всё дальше степь. Они в красе и силе живут в картине той! Так расправляет крылья мой Киев золотой. И песней соловьиной, бессмертна, молода, мне в сердце льется ныне симфония труда. 30 августа 1961 Киев

393. «О чем в росе задумалась земля?..»

О чем в росе задумалась земля?.. Здесь для меня всё, всё навеки свято. И обелиск стоит, как бы храня могилу Неизвестного солдата. В огне крошилась у врагов броня, когда он шел на смерть в немые дали… Перед бессмертьем Вечного огня моя Отчизна замерла в печали. В слезах зари задумалась земля… Здесь для меня всё, всё навеки свято. И обелиск стоит, как бы храня могилу Неизвестного солдата. 30 августа 1961 Киев

394. «Ветер. Небо. В небе — тучи…»

Ветер. Небо. В небе — тучи… Снова в поле я и ты. Затянув напев могучий, над Днепром гудят мосты. Даль от счастья замирает, вечер колосом поник. Синь просторов разрывает электрички дальний крик. Мы слились вдвоем с тобою так давно, давным-давно, ведь едины мы душою, да и сердце в нас одно. 30 августа 1961 Киев