вскорости засобиралась в Турцию снова.

– Будто и семьи нет, - ворчала мать, но муж Евгений одобрительно отнесся к

затее жены и предложил свои услуги: - Кстати, Зина, я мог бы тоже у вас

подрабатывать, шофером тем же. Зачем заказывать машину в аэропорт, когда

можно свой «Рафик» купить – и будет своя техника. И Вальке поможем, ну, будешь брать с нее за доставку копейки какие-нибудь на бензин…

Зина подумала и согласилась. Тут же купили машину (и деньги еще

остались), и следующую партию товара в Шереметьево встречал сам Женька.

Со временем Зина стала привозить из Турции не обычные платья да

сарафаны, а добротные дубленки, шубы и пальто.

Хорошее начинание обернулось, однако, боком. Во время всевозможных

встреч в Турции с местными оптовиками приходилось выпивать, и выпивать

крепко. Один раз Зину едва допустили на посадку в самолет, настолько слабо

она держалась на ногах. Выручила нахрапистость подружки и всученные

контролеру пятьдесят долларов. Вернувшись в Москву и радуясь успешной

торговле, Зина все чаще и чаще позволяла себе так наклюкаться с подружкой, что снова по неделе лежала пластом.

Мать давно махнула на дочь рукой и все свое внимание переключила на

внука. А вот муж, стыдясь пристрастия жены, поначалу ругал ее, но,

136

несколько раз пристыженный Зиной за свое безделье («Кто деньги

зарабатывает? Я или ты? А ты что можешь? Баранку крутить? Любой баран

это может! Так что не голоси, понял?»), постепенно замыкался в себе,

механически, без души выполняя свои обязанности перевозчика.

Но однажды, когда Зина в очередной раз вернулась из Турции навеселе, мать

выдала ей новость:

– Женя ушел.

– Куда? – не поняла Зина.

– Куда, куда… Совсем ушел! От тебя ушел. От сына ушел, - уточнила мать.

И только тут до Зины дошло. Она замерла в оцепенении. Потом дернулась и

крепко выругалась (за время своего бизнеса каким только словечкам она не

выучилась!), пулей вылетела на улицу и устремилась в винный магазин.

Домой вернулась совершенно пьяная. Тут же принялась браниться. У матери

уши складывались в трубочку: она даже от покойного мужа таких слов

никогда не слыхивала.

– Да ты себя вини, а не его! – не выдержала, наконец, мать. – Явилась вон

никакая, даже ребенка из школы не встретила, а уже на рогах!

Зина не обращала на мать никакого внимания и продолжала свое:

– Мерзавец! Ничтожество! Сам ни хрена не умеет, жил бы да радовался!

Сволочь! Я ему задам! У него скоро рога вырастут, обещаю!

– Что ему до рогов-то до этих? – возражала мать. – Он, поди, рад радешенек, что вырвался из этого ада, в котором жил столько лет!

– Пускай посмотрит, мразь, пускай попробует, как денежки зарабатывать! – не

унималась Зина. – Прибежит еще, гнида! Вот посмотришь, прибежит,

денежки-то скоро кончатся!..

137

– И-э-эх, дорогуша, - качала головой мать. – Да с такой женой никаких денег

не надо!

Повоевав с часок, Зина угомонилась. Наплевав на мужа, она набросилась на

водку.

– Одно только счастье мне в этой жизни! – кричала она матери. – Вот бутылка

эта! Потому как в остальном все изменники и предатели!

– Хорошее же счастье у тебя, - кивнула головой мать. – Что несешь-то?

Пьяное счастье! Куда уж лучше! Ребенок вон весь перепуганный!

Двенадцатилетний Витя испуганно прижался к бабушке. По сути выросший с

ней, он к матери относился с прохладцей. А когда она была пьяная –

откровенно боялся ее. Зина, заметив сына, слащаво-пьяным голоском позвала

его:

– Витюша, иди к маме!

Бабушка легонько подтолкнула внука к матери, и ему ничего не оставалось, как сделать два шага в ее сторону.

– Родненький мой, сирота! – Зина погладила его по голове, слегка прижала к

себе. – Нет у нас больше отца! – потом сурово нахмурилась и выкрикнула: -

И не надо! Без него обойдемся!..

Кто-то посоветовал Зине открыть в сбербанке два счета – накопительный и