в туалет, справил нужду и хотел было отправиться спать, но вдруг

остановился посреди прихожей и задумался. В холодильнике оставалась еще

одна бутылка, она-то и вспомнилась ему и не давала покоя. Он совершенно не

думал о том, что случится, что непременно произойдет в половине пятого

утра и как он с этим будет справляться без снотворного и без тех

спасительных двух литров, рекомендованных ему Порфирьичем. Другая

мысль сейчас завладела его тускнеющим сознанием – осталась еще одна

бутылка, которая должна быть выпита!

Запнувшись за угол паласа и едва не влетев головой в холодильник, он кое-

как устоял на ногах и распахнул дверцу. Вот она! Вот это сейчас самое

главное! А там… А там будь что будет – и золотистая жидкость, как в

воронку, устремилась в горло и бесследно исчезла.

Он уже не помнил, как добрел до кровати, как, завалившись на правый бок и

пробуя накрыться, смог укутать только ступни, как простонал перед тем, как

впасть в тяжелое забытье.

2.

15

Жизнь Добрякова, не настолько богатая событиями, чтобы занять много

времени, не уместится, однако, в несколько фраз, даже если постараться

спрессовать основное и отцедить второстепенное. Думается, одной главы

будет все же достаточно. Следовательно, у нас есть те несколько часов, что

отделяют его тревожный сон от кошмарного пробуждения, которое

непременно наступит и будет, как всякое очередное похмелье, ужаснее

предыдущего. Итак, пока он спит, не станем терять времени.

Наследственных причин приверженности Добрякова к Бахусу в жизни

нашего героя вроде бы не обнаруживается. Никто из его предков не страдал

этим пристрастием откровенно, хотя случалось, конечно, всякое. Его

покойный дед, например, был не прочь выпить, но в то же время запоями не

страдал и до самой пенсии исправно и похвально работал главным

бухгалтером в совхозе.

Добрякову было тринадцать лет, когда погибли дед и бабка – вместе, в один

день и час. Это было 23 февраля. Днем мальчик пришел в крохотную избу на

окраине села поздравить дедушку с Днем Советской Армии и запомнил, что

дед был трезв и приветлив, а бабушка угостила внука вкусным тортом, каких

потом во всю свою жизнь он никогда не едал. Секрет этих тортов был в их

приготовлении. Как позже узнал Добряков, бабка каким-то особенным, ей

одной известным способом, выпекала коржи в русской печи, потом долго

томила их в сладком сиропе, а уж затем складывала в торт, прослаивая их

вкуснейшим кремом, также приготовленным по уникальному рецепту.

Так вот, поздравив в тот день деда, поблагодарив бабушку, мальчик

отправился домой, не зная, что видел их живыми в последний раз.

Среди ночи его разбудили громкие голоса родителей. Мама в пальто подошла

к его кровати.

– Оставайся пока с тетей Фисой. Бабушка и дедушка умерли, - сказала она в

спешке.

16

И ушла. В комнату вошла соседка тетя Анфиса (Фиса, как называли ее

родители и сам мальчик) и присела на край его кровати.

– Ты успокойся, - погладила она его по голове. – Все умирают, бояться не

надо. Ты ведь не боишься?

– Нет, - тихо ответил мальчик Добряков и, наверное, не слукавил: это была

первая смерть в его жизни, и он еще хорошенько не знал, что она собой

представляет.

– Ну и прекрасно, - улыбнулась тетя Анфиса. – Я побуду с тобой. Спи, еще

ночь, - и накрыла его до подбородка одеялом.

Он повернулся к стене и действительно скоро уснул. А во сне увидел деда и

бабушку, которые пекли большой вкусный торт в печи. Потом дед сноровисто

взгромоздился на огромный корж, бабушка подхватила ухватом корж вместе с

дедом и сунула в печь. Дед улыбнулся и сказал: «Я умер». Потом на корж

села бабушка, ухват сам взвился в воздух, поддел тесто и сидящую на нем

старушку и отправил вслед за дедом. Добряков услышал бабушкин веселый

голос: «И я умерла», а чья-то невидимая рука взяла черную заслонку и

закрыла ею пылающий очаг.