откуда-то издалека…

– Понятно, - кивнул Лобов. – Именно удар чем-то мягким и вызывает такие

ощущения…

– Если хотите, наши люди отвезут вас домой, - предложил Суровин.
– Отдохнете.

Сожалею, но не обещаю больше не беспокоить вас. Думаю, дело серьезное, и вы

помогли бы нам пролить свет на могущие возникнуть вопросы.

– Конечно, можете располагать мной, - мучительно улыбнулась Ксения. – К тому

же вы хотели прочитать папины книги. А насчет отвезти домой… Нет, пожалуй. Я

поеду с вами. Вы ведь еще не собираетесь заканчивать рабочий день?

– К сожалению, нет, - ответил Суровин. – Первым делом мы хотели бы наведаться

на вашу дачу.

– Вот и прекрасно, - решительно кивнула Ксения. – В таком случае я с вами. Если

не возражаете, конечно.

– Не смею возражать, - улыбнулся Суровин. – Вы в состоянии вести машину?

– Пока нет, - ответила девушка.
– Да и вам, наверное, она еще нужна для осмотров, протоколов?

– Хорошо. Всеволод Никитич, - обратился он к Лобову, - вы уж все

сфотографировали, что нужно?

Лобов кивнул.

Суровин оставил у машины двух оперативников. Дежуривший милиционер из

районного отдела неуверенно топтался возле накрытого трупа.

– А вы, - сказал ему Суровин, - вызовите пока машину, пусть увезут тело в морг.

– Ну что, поехали?
– Суровин приоткрыл дверцу фургона и пригласил Ксению в

салон.
– Показывайте, где ваша дача.

Суровин сел рядом с водителем, следственная бригада разместилась в салоне, Лобов устроился на ближнем к двери месте, и машина тронулась.

8

Не успели отъехать и сотни метров, как переехали деревянный мостик над

быстрой и чистой речкой Купавой. Лобов вытащил из кармана записную книжку

и записал в ней несколько слов.

2.

Дача была обыкновенной, совсем не элитной, без особенных удобств и вовсе без

роскоши. Первый этаж был выложен кирпичом, второй представлял собой легкую

летнюю деревянную мансарду, которая не отапливалась и потому годилась для

обитания лишь в теплое время года. Оперативники разместились в небольшой

прихожей, на старом скрипучем диване, а Суровину и Лобову Ксения предложила

осмотреть кабинет отца. Они поблагодарили и прошли в небольшое помещение, в

котором размещался лишь письменный стол с компьютером, книжный шкаф, до

отказа набитый специальной литературой, да крохотная софа, разложить

которую, впрочем, места уже не оставалось.

– Вот в этом кабинете отец написал свои лучшие книги, - Ксения провела ладонью

по столешнице, посмотрела на пальцы, стряхнула с них пыль, с извиняющимся

видом добавила: - Он не сидел за ним, наверное, недели полторы, пока был занят

гонораром и выбором квартиры.

– А здесь есть все его книги? – поинтересовался Лобов, пробегая взглядом по

полкам.

– Нет, не все. Лишь ранние работы. Поздние, зрелые вещи отец хранил дома. Но

вы не беспокойтесь, я ведь обещала вам дать его последние работы, особенно ту, которая была издана в Швеции.

– И в Китае, если вы не против, - попросил Лобов.

– Да, конечно, - кивнула Ксения и как-то странно посмотрела на Лобова. –

Скажите откровенно, что вы хотите в них вычитать? Ну, я имею в виду то, что

поможет вам хоть как-то приблизиться к этому… - она замолчала, словно комок

встал у нее поперек горла, но быстро овладела собой: - К этому случаю, я хотела

сказать…

– Видите ли, - замешкался Лобов, - как бы вам сказать-то поточнее… - он на

минуту умолк, опустив голову и собираясь с мыслями, потом посмотрел на

девушку в упор и закончил: - В одном из последних моих дел я нашел разгадку

преступления именно в книгах убитого, вернее, в планах его будущих книг.

– Вы хотите сказать, что желаете посмотреть и рабочие записи отца, его наброски, заметки?

9

– Совершенно верно, - подтвердил Лобов.

– Но ведь вы… простите… ведь вы не следователь ведь? Насколько я понимаю, следователь - вы? – Ксения повернулась на Суровина.

– Вы совершенно правы, - кивнул тот, - Всеволод Никитич – эксперт-криминалист.

Однако в силу своего богатейшего опыта имеет полное право участвовать в