По идеально отлаженной системе работает самый крупный из известных муравейников, который находится в Японии. В нем свыше трехсот миллионов рабочих муравьев и более миллиона муравьиных цариц. Это настоящее государство, занимающее площадь в два с половиной квадратных километра! Он насчитывает 45 тысяч подземных жилищ, удивительным образом взаимосвязанных между собой.

Ученые веками пытаются постичь природу саморегуляции муравьиных сообществ. Ведь в основе управления такой сложной государственной системой должны быть разумные начала.

Чтобы семья общественных насекомых, в том числе муравьев, выступала как единое целое, между всеми ее членами должен постоянно происходить обмен информацией. Это необходимо для решения таких общих задач, как постройка и защита гнезда, выращивание потомства, добывание пищи и т. д.

Передача информации может осуществляться при помощи зрительных (позы, демонстративные движения), тактильных (прикосновение лапок и усиков), химических и звуковых сигналов, а также дистанционно (на расстоянии) путем приема друг от друга сигналов бедствия с помощью электромагнитных волн.

Для коммуникации муравьи часто используют химические вещества – феромоны. Они отличаются друг от друга по составу и каждый выделяется в конкретном случае. В частности, существуют вещества, с помощью которых нашедший пищу разведчик сообщает об этом своим товарищам-фуражирам. При возвращении в гнездо с помощью феромонов, выделяемых его брюшком, он прокладывает так называемую «пахучую тропу». Запах сохраняется всего несколько минут, чего вполне достаточно, чтобы мобилизовать товарищей, которые сразу отправятся по тропе к пищевому источнику. Если же добыча велика и муравьи не могут ее унести в один прием, при возвращении в гнездо за подкреплением на тропу вновь наносятся пахучие метки.

Чтобы передать возбуждение своим сородичам, у разведчика существуют и другие способы. Так, вернувшись в гнездо, он начинает ударять их передними ногами, головой, «клюет» в грудь или брюшко, касается антеннами.

Известно, что муравьи способны издавать и воспринимать звуки, которые отличаются у разных видов и даже каст одного вида. Полностью роль звуков в коммуникации муравьев не известна и не изучена.

Встречи с чужими особями и война. Интересно индивидуальное поведение муравьев при встрече с чужаками. Так, медовые муравьи, встретив представителей другой семьи, подолгу стоят попарно в угрожающих позах, поразительно напоминающих позы собак ноги выпрямлены и напряжены, головы повернуты в сторону друг от друга. При регулярных встречах на границах территорий луговых муравьев-«пограничников» из разных семей они опознают друг друга ограничиваясь демонстрацией угроз. Но при появлении незнакомцев их немедленно уничтожают.

Чтобы экспериментально выяснить эту разницу в поведении, некоторое количество муравьев привязали вдоль границы их территории на тонкие поводки, как собачек. Привязаны были и «пограничники», и муравьи из той же семьи в качестве контрольных, и чужие, но все же знакомые «пограничники», а также незнакомые муравьи, взятые из глубинной части территории соседней семьи.

Контрольные муравьи на поводках вели себя достаточно спокойно, активно занимаясь своими делами. А в поведении «пограничников», стоящих на службе охраны кормовой территории, обнаружился нейтралитет по отношению к чужим, но знакомым «пограничникам». Незнакомцы же были безоглядно уничтожены.

В пору, когда в окрестностях много корма, муравьи соседних семей и колоний, как правило, живут мирно. С наступлением суровых времен у муравьев некоторых видов начинаются пограничные стычки. Постепенно они могут перерасти в настоящие войны. Битва обычно начинается на гладкой площадке схваткой двух муравьев. Постепенно в бой вступают все новые и новые воины. А иногда войско штурмует муравейник.

В настоящее время пернатые стали привлекать к себе особое внимание этологов. Это вызвано относительно недавно открывшейся способностью птиц к целесообразной пластичности поведения благодаря обучению и рассудочной деятельности. Причем такие качества птицы проявляют и в естественной среде обитания, и в условиях эксперимента.

Наконец, стало рушиться предубеждение против исследований рассудочных способностей птиц и других животных. Ведь до второй половины XIX века исключительное значение ученые придавали именно анатомии -иначе трудно было бы расставить всех живых существ на «ступенях лестницы» по уровню их сложности: от «простейших» и до обезьян. А сложное поведение живых творений, даже беспозвоночных, не укладывалось в заданные рамки этой последовательности, поэтому ему не уделяли должного внимания. И серьезные этологические и зоопсихологические исследования были широко развернуты лишь в отношении приматов.

Что касается птиц, то орнитологи полагали, что они наделены только инстинктами, ибо считалось, что «кора головного мозга у пернатых неразвита».

И только несколько десятилетий назад мнение по отношению к птицам поменялось на совершенно противоположное. Эксперименты доказали, что пернатые обладают прекрасной памятью, способностью к обучению и выработке условных рефлексов. Именно поэтому большинство из них легко поддается дрессировке.