– Что это?

Яд, хотелось ответить мне. Чтобы никто больше не называл меня ни Шурой, ни Сашурой.

Но я была вежливой девушкой и пояснила:

– Ирина Тимофеевна, у нас нет валерьянки, увы… Поэтому я принесла вам простой водички.

– Да не надо, – отвела она мощной дланью стакан, отчего он содрогнулся, излив на меня несколько увесистых капель.

Заметив это, Ирина Тимофеевна окончательно расстроилась и забормотала:

– Ох, Шурочка! Простите меня, ради бога!

«Господи, ниспошли мне терпение», – взмолилась я. Первый раз в жизни я ненавидела свое имя.

– Да ничего, – смиренно улыбнулась я. – Давайте лучше перейдем к делу.

Ради того, чтобы узнать подробности недавнего происшествия с Барышниковым, я была готова стерпеть что угодно. Даже если меня сейчас начнут поливать водой из шланга и называть, например, Шуренцией!

– К делу, – простонала Ирина Тимофеевна. – Боже мой, какой ужас я пережила сегодня! А тут еще убили Гали Рахмановича!

Я догадалась, что она имеет в виду Байсарова. Больше претендентов на такое мусульманское имечко не было.

Судя по ее искреннему отчаянию, Лиза была права, и они были действительно хорошо знакомы! В моей памяти всплыл эпизод, когда я невольно застукала Ирину Тимофеевну в вульгарном и нетрезвом обличье, с компанией разнузданных нуворишей, и среди них, как мне теперь казалось, был этакий усатый пузанчик с носом, свидетельствующим о его принадлежности к удачливой в торговых махинациях и террористических актах нации.

Однако жизнь-то настолько интересна! Просто сплошные виражи, связанные с неожиданностями…

Но об этом я буду думать потом, а сейчас я ждала подробных описаний убийцы.

Как и Лариков, впрочем, который нетерпеливо постукивал ладонью по колену.

– Ирина Тимофеевна, что же там случилось? – не выдержал он первый. – Если вы все видели, значит, вы видели и убийцу! Так?

– Да вы что? – вытаращилась на него Ирина Тимофеевна. – Мне и умирающего Барышникова хватило! Я бы умерла, увидев убийцу! Нет, я пришла уже тогда, когда во дворе никого не было. Только вот Николай Васильевич на ступеньках сидел… Я еще шла и думала, и чего он так странно расселся. А потом и вовсе упал. Свалился и лежит. Я к нему подошла, а он сказал…

Она затряслась снова, преодолевая новый приступ рыданий.

– Боже мой, ужасно-то как! Век эту картину буду помнить!

Я дотронулась до ее плеча.

– Успокойтесь, пожалуйста, Ирина Тимофеевна!

– Ах, Шурочка, видели бы вы этот кошмар, вы бы так не говорили! Как тут успокоишься?

Уточнять, что часть «кошмара» я имела удовольствие наблюдать, я не стала.

Более того, вспоминая лицо Ирины Тимофеевны тогда, в толпе, я была вынуждена отметить, что особенного горя я на нем не приметила. Ирина Тимофеевна смотрела на поверженного Барышникова с банальнейшим любопытством, которое всегда одолевает нашего обывателя, доведись ему стать свидетелем подобного происшествия.

В комнате, где прятались Лиза и Аристов, раздался шорох.

Ирина Тимофеевна быстренько пришла в себя и испуганно покосилась на плотно закрытую дверь.

– Что это у вас там? – подозрительно осведомилась она. – Кто-то прячется?

Члены мои сковал ужас.

Я бросила на Ларикова умоляющий взгляд, но он только неуловимо пожал плечами, как и все мужчины, предоставляя мне самой справляться с проблемой.

– Котенок, – брякнула я, уже представляя себе возможную реакцию Ирины Тимофеевны.

«Ах, милая Шура! Принесите мне это славненькое существо, я полюбуюсь! Я так люблю котят, Шура!»

И где тогда «милая Шура» будет брать животное?

– Фу, – с отвращением передернулась Ирина Тимофеевна. – Как вы можете заводить кошку в присутственном месте? А если у ваших посетителей аллергия на животных?

Я уже собралась возразить ей, что место только частично присутственное, а в большей степени жилое, но удержалась в очередной раз, восхищаясь своим терпением. Тем более что следующая фраза Ирины Тимофеевны меня несказанно обрадовала.

– Терпеть не могу кошек, – брезгливо поморщилась она. – Хорошо, что вы заперли эту тварь…

Она залпом выпила воду, забрав у меня властным жестом стакан, и благодаря приступу праведного гнева окончательно пришла в себя.

– Так что, как я и предполагала, эта троица не зря Николая Васильевича, царствие ему небесное, посещала! – воскликнула она. – Кто-то из них его, горемычного, и убил, помяните мое слово!

Знала бы Ирина Тимофеевна, что двое из ее подозреваемых сидят за закрытой дверью, а третью мы сами рады были бы отыскать!