Избранные произведения. Т. I. Стихи, повести, рассказы, воспоминания
вернуться

Берестов Валентин Дмитриевич
Шрифт:

ПЕРВОЕ ЛЕТО БЕЗ СТАЛИНА

1. Серенада теплоходов
Однажды я, над книгой сидя, В свои раздумья погружен, Услышал нежное: «О выйди, Скорее выйди на балкон!» Кто серенаду мне поет? Я вижу белый теплоход, И звуки этой песни к нам Несет он плавно по волнам. Прекрасный день! Сверкают воды, И чайки легкие снуют, И, проплывая, теплоходы У нас под окнами поют. «Я помню чудное мгновенье», — Гремит трехпалубный «Тургенев», Буксир какой-то грузовой Пыхтит под звуки плясовой, И так он лихо волны пашет, Что даже баржа следом пляшет. А там еще, еще суда, Лаская слух, плывут сюда. А вон вдали, дымя сердито, По глади вод «Марксист» плывет, Такой солидный, деловитый. Уж он-то песен не поет! Как видно, чем-то озабочен, Шумит, стучит, в Москву спешит И вдруг… запел про ясны очи, Про очи девицы-души… А день сегодня выходной. Ленись, блаженствуй на здоровье. Людскою шумною волной Москва плеснула в Подмосковье. «Я объявляю шах конем. Вы думайте, а мы нырнем!»
2. На Красной площади
Когда оружье, не жалея, Мир переплавит на станки, Пусть часовым у Мавзолея Оставят ружья и штыки. И главное, что площадь знала, Пускай запомнится в веках — Полет «Интернационала» И Государства тяжкий шаг.
3. Цитаты
Ученый некий жил да был. Он ничего не совершил. Но в области семьи и брака, Как говорится, съел собаку. Читал он лекции, доклады, Писал научные статьи, В которых он касался ряда Вопросов брака и семьи. Но, слушая доклады эти, Зевали люди: «Черт возьми! Видать, скучней всего на свете Вопросы брака и семьи!» Попав в число монополистов, Храня владения свои, Он вел себя как частный пристав В вопросах брака и семьи. С какою страстью он бросался, С каким святым огнем в крови На всяких прочих, кто касался Вопросов брака и семьи. Откуда же сей муж ученый Черпал познания свои? Из картотеки, посвященной Вопросам брака и семьи. От рецензента «Литгазеты» До Пушкина и Навои Тут были все авторитеты В вопросах брака и семьи. Вот рядом с «Первобытным стадом» Разделы «Ревность» и «Развод». Взглянув на полки нежным взглядом, Цитату нужную возьмет И в сотый раз пасьянс привычный Начнет раскладывать мудрец: Ту — без кавычек, ту — в кавычках, Ту — на затычку под конец… Но в этот вечер как назло Ученому не повезло. Настал суровый час расплаты. Его бесценные цитаты Весенним ветром унесло. И хоть, успехом избалован, Ученый трижды был женат, О браке и семье ни слова Не мог сказать он без цитат. Товарищей такого толка Встречали вы, друзья мои? Они касаются не только Вопросов брака и семьи.
4. Работяга
Смывая уличную пыль, Шел водовоз-автомобиль. А перед ним, взлетая с визгом, Мальчишки радовались брызгам. И наслаждалось все вокруг Минутной свежестью. Но вдруг Нависла туча грозовая. И опустела мостовая. И хлынул ливень в тот же миг, И с неба гром ударил гулкий. И скромно скрылся в переулке Пузатый синий грузовик. А все ж оставшуюся воду Не вылил, как в былые годы, В сегодняшний водоворот. Ведь переменчива погода, И снова час его придет! 1953

«В своем роду, кого ты ни спроси…»

В своем роду, кого ты ни спроси, Идя от колыбели в ногу с веком, Он со времен крещения Руси Стал первым некрещеным человеком. Он это чуть не доблестью считал. Да жаль, что бабок спрашивать не стал. А к бабушкам он относился строго: «Вот темные какие! Верят в Бога!» Старушки были рады без границ, Что, отложив на время святотатства, В пасхальный день от крашеных яиц Охальник был не в силах отказаться. Он ел и думал: «Как они глупы!» Не видели старушки почему-то, Что от религиозной скорлупы Он очищал яйцо за полминуты. И лишь под старость обнаружил он, Что тайно был старушками крещен И что от колыбели был храним Он ангелом невидимым своим. 1953, 1991

ДОЧЕРИ

Бой часов показался мне громом салюта. Я поверил, что есть на земле чудеса. Нашей дочери стукнуло в эту минуту — Вы подумайте! — двадцать четыре часа. Вся родня обновляет понятья, как платье: С той минуты, как ты появилась на свет, Стали тетями сестры и дядями — братья, Мамы сделались бабками, прадедом — дед. Превращенье такое решился б назвать я Повышением в чине за выслугу лет. Покупаю приданое, шлю телеграммы: «Девять фунтов девица порядке дела». У тебя, моя дочка, чудесная мама. Ты б такую сама ни за что не нашла. Может, если б отца ты сама выбирала, Ты б другого, получше, чем я, пожелала. Но не зря не дана тебе выбора власть. И по-моему, дочка, с тобою мы квиты, Я ведь сына хотел, выбрал имя — Никита. И — скажите пожалуйста! — дочь родилась. Через год этот день мы торжественно встретим, За накрытым столом годовщину отметим. А еще через год, а еще через два Ты поймешь и сама поздравлений слова. Как приятно, осмелюсь тебе доложить я, Отмечать годовщины событий больших. Но во время самих этих славных событий Ох как трудно бывает участникам их… Вот и мы, молодые, дождались потомка. С добрым утром, родная моя незнакомка! 11 января 1954 г.

СЕРДЦЕВИНА

Как-то в летний полдень на корчевье Повстречал я племя пней лесных. Автобиографии деревьев Кольцами написаны на них. Кольца, что росли из лета в лето Сосчитал я все до одного: Это — зрелость дерева, вот это — Юность тонкоствольная его. Ну, а детство где же? В середину, В самое заветное кольцо, Спряталось и стало сердцевиной Тонкое смешное деревцо. Ты — отец. Так пусть же детство сына Не пройдет перед тобой как сон. Это детство станет сердцевиной Человека будущих времен. 1954

ЭКЗАМЕН

Роса и тающий туман, И расставанье под часами, А после — голову под кран И без задержки на экзамен. Чуть притушив сиянье глаз, Таких восторженных, влюбленных, Он начинает свой рассказ Про наших предков отдаленных. Теряясь от избытка чувств, Он говорит про жизнь былую. Его слова слетают с уст, Хранящих свежесть поцелуя. Для поздравленья на момент Его задерживая руку, Профессор думает: «Студент, Что говорить, влюблен в науку!» 1954

БЕССОННИЦА

Мне по колену стукнув молотком, Воскликнул врач: — Отлично! Молодчина; Ну, а теперь скажите сами, в чем, По-вашему, бессонницы причина? — Быть может, в том, что я стихи пишу? Но диссертация? Боюсь не завершу… Глаза врача на миг застлал туман, Мелькнула в них презрительная жалость. Так кто же я? Несчастный графоман? И вдруг от униженья сердце сжалось. Направит к психиатру! Что за бред? Тогда врачу прочел я свой сонет. — Недурно! — был диагноз. — Если так, Пиши стихи — что может быть прелестней? И лестный отзыв о моих стихах Был занесен в историю болезни. На что, безумец, жаловался я! Прости меня, бессонница моя! 1954