Мост Мирабо
вернуться

Аполлинер Гийом
Шрифт:

БЕГСТВО

В ладье с возлюбленным сбежала королева. Король на берегу смятением объят, И в такт его шагам, неистовым от гнева, На пышной мантии жемчужины бренчат. Гребцы запели в лад — о волшебство напева! И в лодке беглецы, закрыв глаза, молчат; Пусть будет справа риф, призыв сирены слева, — Король могуч и стар, и нет пути назад. А мерзости кругом — останков да скелетов! Как будто их сюда нарочно принесло, — Всплывают из глубин то склизкое весло, То рыжий клок, то бок медузы, фиолетов. Ужасно бегство, и неведом эпилог. И с мантии летят жемчужины в песок.

ENFANCE

(Tir? des po?mes de Louise Lalanne)

Au jardin des cypr?s je filais en r?vant, Suivant longtemps des yeux les flocons que le vent Prenait ? ma quenouille, ou bien par les all?es Jusqu'au bassin mourant que pleurent les saulaies Je marchais ? pas lents, m'arr?tant aux jasmins. Me grisant du parfum des lys, tendant les mains Vers les iris f?es gard?s par les grenouilles. Et pour moi les cypr?s n'?taient que des quenouilles, Et mon jardin, un monde o? je vivais expr?s Pour у filer un jour les ?ternels cypr?s.

ДЕТСТВО

(Из стихов Луизы Лаланн) [20]

Я в кипарисовом саду пряла, одна, Следя за пряжею, — ее с веретена Вздымал и уносил полдневный бриз игривый; А после шла к пруду, оплаканному ивой, Ступая медленно, пока меня жасмин Не останавливал, и ирис рядом с ним, Волшебный ирис цвел под лягушачьей стражей. Мне каждый кипарис казался прялкой с пряжей И мирозданьем — сад, в котором боль и страсть Даны мне, чтобы жизнь из этой пряжи прясть.

20

Первое из произведений, подписанных именем Луизы Лаланн и опубликованных Аполлинером в 1909 г. в журнале «Marges». Среди них статьи о творчестве писательниц (в том числе Анны де Ноай и Колетт), а также несколько стихотворений, два из которых впоследствии были атрибутированы как принадлежащие перу Мари Лорансен (I-а, 1119).

PO?MES TIR?S DE «L'ENCHANTEUR POURRISSANT»

СТИХИ ИЗ КНИГИ «ГНИЮЩИЙ ЧАРОДЕЙ» [21]

LES CHANTS DES DRUIDES

ПЕСНИ ДРУИДОВ [22]

1

H?sus et Taranis la femelle L'annoncent par un vol aquilin: La dame au corsage qui pommelle A fait mourir, aujourd'hui, Merlin. Teutat?s aime l'aigle qui plane Et qui veut le soleil enchanter Je pr?f?re un corbeau sur un cr?ne, Quand l'oiseau veut l'oeil d?sorbiter. О corbeau qui disparus ? droite Sur un froid menhir t'es-tu perch?? O?, pourrissant dans sa fosse ?troite, Trouvas-tu le cadavre cherch?? Nous nous en irons vers nos demeures, L'un vers la mer, l'autre vers les monts, Fr?re, parle avant que tu ne meures. Merlin est mort, mais nous nous aimons.

21

«Гниющий чародей», увидевший свет в 1909 году, стал первой опубликованной книгой Аполлинера. В его творчестве он занимает особое место. Исследователь Аполлинера, известный ученый Мишель Декоден назвал его «центром воображения» поэта. В основу повествования легла средневековая легенда о волшебнике Мерлине и озерной деве Вивиане. Мерлин — волшебник, ясновидец и предсказатель, один из важных персонажей кельтского фольклора и романов артуровского цикла. Имя его появилось в литературе в XII в. в произведениях средневекового английского историка и писателя Гальфрида Монмутского «Пророчества Мерлина» (1134) и «Жизнь Мерлина» (1148). В конце XII в. был опубликован «Роман о святом Граале» Робера де Борона, который представил Мерлина как сына дьявола и девственницы. С тех пор Мерлин занял свое место в многочисленных легендах, средневековых романах, а в Бретани, где происходит действие «Гниющего чародея», стал символом независимости и национального самосознания.

22

Друиды — жрецы у древних кельтов, в Галлии и Бретани, считались предсказателями, сведущими в науках, певцами и бардами; составляли замкнутый мистическо-религиозный орден и вплоть до времени Римской империи приносили человеческие жертвы.

1

Бог дровосеков и богиня молнии, [23] О чем полет орлиный говорит? О том, что та, чьи груди мы запомнили, Сегодня чародея умертвит. Пусть за орлом, летящим к солнцу в темени, Следит тот бог, что покарает нас, — А мне желанней ворон, что на темени Сидит во тьме и склевывает глаз. О черный ворон, прядающий в сторону, Нашел ли ты холодный свой менгир [24] ? А в тесной яме что желанней ворону, Чем этот труп гниющий, этот пир? Мой дом на море, твой на горной тверди, и Теперь мы разойдемся по домам, Но прежде, брат, мне поклянись в бессмертии: Мертв чародей, любовь осталась нам.

23

В оригинале стихотворения упоминаются три кельтских бога, имена которых встречаются еще у римского поэта I в. Лукана: бог дровосеков Езус (H?sus), жертву которому приносили посредством повешения на дереве; бог грома и молнии Таранис (Taranis; у Аполлинера, который следует за Луканом, это богиня), жертвы которому сжигались; наконец, бог Тевтат (Теutat?s), — жертвы, ему приносимые, топили в воде (В, 29).

24

Менгир — культовый памятник: длинный камень, вертикально врытый в землю.

2

Selon la harpe consciente, je dirai Pourquoi cr?ant, ma triade, tu gesticules Et si le froid menhir est un dieu figur?, Le dieu galant qui procr?a sans testicules. Onde douce comme les vaches, j'ai langui Loin de la mer. Voici le golfe aux embouchures Et les ch?nes sacr?s qui supportent le gui; Trois femmes sur la rive qui appellent les parjures. Au large, les marins font des signes de croix. Ces baptis?s, pareils ? des essaims sans ruches Nageurs pr?s de mourir, folles! devant vous trois, Ressembleront bient?t au svastica des cruches.

2

Про всё, что на слуху, я этой арфе вслед Спою — про вас троих на берегу, про сходство Менгира с божеством: восстав, глядит на свет Бог, без тестикулов познавший детородство. Я от коровьих губ прибоя ослабел, Как бедра, берега им распахнули устья, И воткнуты дубы в сухую плоть омел; Трех жриц на берегу один познать берусь я. Крестясь, к вам моряки плывут в недобрый час, Крещеные, они — как дикий рой без улья. Пловцы скорей умрут, но не достигнут вас, Их руки над водой, как символы безумья [25] .

25

Оригинал (Ressembleront bient?t au svastica des cruches) дает возможность прочтения этой строки как зрительной метафоры: руки пловцов сравниваются со свастикой — одним из орнаментальных мотивов средневекового искусства.

3

Ils laissent en mourant des divinit?s fausses Et d'eux ne reste au ciel qu'une ?toile de plomb. Les lions de Moriane ont rugi dans leurs fosses, Les aigles de leur bec ont trou? l'aquilon, En voyant, loin, la ville en hachis de lumi?re, Croyant voir, sur le sol, un soleil ?cras?, Eblouis, ont baiss? leur seconde paupi?re; Ah! d?truis, vrai soleil, ce qui fut embras?.