Мост Мирабо
вернуться

Аполлинер Гийом
Шрифт:

UN FANT?ME DE NU?ES

Comme c'?tait la veille du quatorze juillet Vers les quatre heures de l'apr?s-midi Je descendis dans la rue pour aller voir les saltimbanques Ces gens qui font des tours en plein air Commencent ? ?tre rares ? Paris Dans ma jeunesse on en voyait beaucoup plus qu'aujourd'hui Ils s'en sont all?s presque tous en province Je pris le boulevard Saint-Germain Et sur une petite place situ?e entre Saint-Germain-des-Pr?s et la statue de Danton Je rencontrai les saltimbanques La foule les entourait muette et r?sign?e ? attendre Je me fis une place dans ce cercle afin de tout voir Poids formidables Villes de Belgique soulev?es ? bras tendu par un ouvrier russe de Longwy Halt?res noirs et creux qui ont pour tige un fleuve fig? Doigts roulant une cigarette am?re et d?licieuse comme la vie De nombreux tapis sales couvraient le sol Tapis qui ont des plis qu'on ne d?fera pas Tapis qui sont presque enti?rement couleur de la poussi?re Et о? quelques taches jaunes ou vertes ont persist? Comme un air de musique qui vous poursuit Vois-tu le personnage maigre et sauvage La cendre de ses p?res lui sortait en barbe grisonnante Il portait ainsi toute son h?r?dit? au visage Il semblait r?ver ? l'avenir En tournant machinalement un orgue de Barbarie Dont la lente voix se lamentait merveilleusement Les glouglous les couacs et les sourds g?missements Les saltimbanques ne bougeaient pas Le plus vieux avait un maillot couleur de ce rose viol?tre qu'ont aux joues certaines jeunes filles fra?ches mais pr?s de la mort Ce rose-l? se niche surtout dans les plis qui entourent souvent leur bouche Ou pr?s des narines C'est un rose plein de tra?trise Cet homme portait-il ainsi sur le dos La teinte ignoble de ses poumons Les bras les bras partout montaient la garde Le second saltimbanque N'?tait v?tu que de son ombre Je le regardai longtemps Son visage m'?chappe enti?rement C'est un homme sans t?te Un autre enfin avait l'air d'un voyou D'un apache bon et crapule ? la fois Avec son pantalon bouffant et les accroche-chaussettes N'aurait-il pas eu l'apparence d'un maquereau ? sa toilette La musique se tut et ce furent des pourparlers avec le public Qui sou ? sou jeta sur le tapis la somme de deux francs cinquante Au lieu des trois francs que le vieux avait fix?s comme prix des tours Mais quand il fut clair que personne ne donnerait plus rien On se d?cida ? commencer la s?ance De dessous l'orgue sortit un tout petit saltimbanque habill? de rose pulmonaire Avec de la fourrure aux poignets et aux chevilles Il poussait des cris brefs Et saluait en ?cartant gentiment les avant-bras Mains ouvertes Une jambe en arri?re pr?te ? la g?nuflexion Il salua ainsi aux quatre points cardinaux Et quand il marcha sur une boule Son corps mince devint une musique si d?licate que nul parmi les spectateurs n'y fut insensible Un petit esprit sans aucune humanit? Pensa chacun Et cette musique des formes D?truisit celle de l'orgue m?canique Que moulait l'homme au visage couvert d'anc?tres Le petit saltimbanque fit la roue Avec tant d'harmonie Que l'orgue cessa de jouer Et que l'organiste se cacha le visage dans les mains Aux doigts semblables aux descendants de son destin Foetus minuscules qui lui sortaient de la barbe Nouveaux cris de Peau-Rouge Musique ang?lique des arbres Disparition de l'enfant Les saltimbanques soulev?rent les gros halt?res ? bout de bras Ils jongl?rent avec les poids Mais chaque spectateur cherchait en soi l'enfant miraculeux Si?cle ? si?cle des nuages

ОБЛАЧНОЕ ВИДЕНИЕ

Помнится накануне четырнадцатого июля Во второй половине дня часам к четырем поближе Я из дому вышел в надежде увидеть уличных акробатов Смуглолицые от работы на свежем воздухе Они попадаются ныне куда как реже Чем когда-то в дни моей юности в прежнем Париже Теперь почти все они бродят где-то в провинции Я прошел до конца бульвар Сен-Жермен И на маленькой площади между церковью Сен-Жермен-де-Пре и памятником Дантону Я увидел уличных акробатов Толпа молчаливо стояла и безропотно выжидала Я нашел местечко откуда было все видно Две огромные тяжести Как бельгийские города которые русский рабочий из Лонгви приподнял над головой Две черные полые гири соединенные неподвижной рекой Пальцы скатывающие сигарету что как жизнь и горька и сладка Засаленные коврики лежали на мостовой в беспорядке Коврики чьи складки уже не разгладить Коврики все сплошь цвета пыли На которых застыли грязные желто-зеленые пятна Как мотив неотвязный Погляди-ка на этого типа он выглядит жалко и дико Пепел предков покрыл его бороду пробивающейся сединой И в чертах вся наследственность явлена как улика Он застыл он о будущем грезит наивно Машинально вращая шарманку что дивно И неспешно бормочет и глухо вздыхает порою И захлебывается поддельной слезою Акробаты не шевелились На старшем было трико надето того розовато-лилового цвета который на щечках юницы свидетельствует о скорой чахотке Это цвет который таится в складках рта Или возле ноздрей Это цвет измены У человека в трико на спине проступал Гнусный цвет его легких лилов и ал Руки руки повсюду несли караул А второй акробат Только тенью своей был прикрыт Я глядел на него опять и опять Но лица его так и не смог увидать Потому что был он без головы Ну а третий с видом головореза Хулигана и негодяя В пышных штанах и носках на резинках по всем приметам Напоминал сутенера за своим туалетом Шарманка умолкла и началась перебранка Поскольку на коврик из публики бросили только два франка да несколько су Хотя оговорено было что их выступление стоит три франка Когда же стало понятно что больше никто ничего на коврик не кинет Старший решил начать представление Из-под шарманки вынырнул мальчик крошечный акробат одетый в трико все того же розоватого легочного цвета С меховой опушкой на запястьях и лодыжках Он приветствовал публику резкими криками Бесподобно взмахивая руками Словно всех был готов заключить в объятья Потом он отставил ногу назад и преклонил колено И четырежды всем поклонился А когда он поднялся на шар Его тонкое тело превратилось в мотив столь нежный что в толпе не осталось ни одной души равнодушной Вот маленький дух вне плоти Подумал каждый И эта музыка пластики Заглушила фальшивые лязги шарманки Которые множил и множил субъект с лицом усеянным пеплом предков А мальчик стал кувыркаться Да так изящно Что шарманка совсем умолкла И шарманщик спрятал лицо в ладонях И пальцы его превратились в его потомков В завязь в зародышей из его бороды растущих Новый крик алокожего Ангельский хор деревьев Исчезновение ребенка А бродячие акробаты над головами гири крутили Словно из ваты гири их были Но зрители их застыли и каждый искал в душе у себя ребенка О эпоха о век облаков

IL PLEUT

ДОЖДЬ [57]

Дождь женских голосов льет в памяти моей как из небытия То каплями летишь из прошлого ты волшебство далеких встреч И вздыбленные облака стыдят вселенную всех раковин ушных Прислушайся к дождю быть может это старой музыкою плачут презрение и скорбь Прислушайся то рвутся узы что тебя удерживают на земле и небесах

57

В оригинале это стихотворение — каллиграмма (идеограмма, «рисованное стихотворение»). В настоящем издании приводятся переводы еще двух каллиграмм — «Зарезанная голубка и фонтан» и «Наводка».

FUM?ES

Et tandis que la guerre Ensanglante la terre Je hausse les odeurs Pr?s des couleurs-saveurs

Des fleurs ? ras du sol regardent par bouff?es Les boucles des odeurs par tes mains d?coiff?es Mais je connais aussi les grottes parfum?es O? gravite l'azur unique des fum?es O? plus doux que la nuit et plus pur que le jour Tu t'?tends comme un dieu fatigu? par l'amour Tu fascines les flammes Elles rampent ? tes pieds Ces nonchalantes femmes Tes feuilles de papier

ДЫМЫ

И покуда война Кровью обагрена Вкус описав и цвет Запах поет поэт

Как букли запахов ерошит вихрь цветы И эти локоны расчесываешь ты Но знаю я один благоуханный кров Под ним клубится синь невиданных дымов Под ним нежней чем ночь светлей чем день бездонный Ты возлежишь как бог любовью истомленный Тебе покорно пламя-пленница И ветреные как блудницы К ногам твоим ползут и стелятся Твои бумажные страницы

LA COLOMBE POIGNARD?E ET LE JET D'EAU

ЗАРЕЗАННАЯ ГОЛУБКА И ФОНТАН [58]

Зарезаны нежные образы Эти губы что так цвели Миа Марей Иетта Лори Анни и Мари где вы о юные девы но возле фонтана что бьет из земли и плачет и стонет смотри голубка трепещет до самой зари Воспоминанья боль моя Где вы теперь мои друзья Взлетает память в небосвод А ваши взоры здесь и вот С печалью тают в дреме вод Где Брак [59] Жакоб [60] а где твой след Дерен [61] с глазами как рассвет Где вы Дализ [62] Бийи [63] Рейналь [64] О звук имен плывущий вдаль Как эхо в церкви как печаль Кремниц [65] был добровольцем он Исчез как все о звук имен Полна душа моя тоской Фонтан рыдает надо мной Все те что призваны пожалуй ушли на север воевать Все ближе ночь О море крови И олеандр цветет опять цветок войны кроваво-алый

58

В каллиграмме перечисляются друзья Аполлинера, призванные в армию и ушедшие на фронт.

59

Брак Жорж (1882–1963) — французский художник, один из основателей кубизма.

60

Жакоб Макс (1876–1944) — французский поэт и художник, с 1904 г. — один из самых близких друзей Аполлинера.

61

Дерен — см. примеч. к стихотворению «Розамунда».

62

Дализ Рене (наст, имя Рене Дюпюи, 1879–1917) — друг детства Аполлинера, морской офицер, впоследствии журналист и писатель. Получив известие о гибели Дализа на фронте 7 мая 1917 года, Аполлинер откликнулся на это известие большой статьей, в которой, в частности, вспоминал об их детской дружбе, начавшейся в 1892 г., в шестом классе коллежа Сен-Шарль в Монако, где они «все уроки проводили за игрой в солдатики» (III, 256). Памяти «самого давнего», как он неоднократно подчеркивал, из своих друзей Аполлинер посвятил книгу стихов «Каллиграммы».

63

Бийи Андре (1882–1971) — писатель, журналист, литературовед, один из создателей журнала «Les Soir?e de Paris», в котором печатался Аполлинер; близкий друг поэта, оставивший о нем пространные воспоминания.

64

Рейналь — см. примеч. к стихотворению «Дом мертвых».

65

Кремниц, Морис (1875–1935) — поэт и прозаик.

RECONNAISSANCE

A Mademoiselle P…

Un seul bouleau cr?pusculaire P?lit au seuil de l'horizon O? fuit la mesure angulaire Du coeur ? l'?me et la raison Le galop bleu des souvenances Traverse les lilas des yeux Et les canons des indolences Tirent mes songes vers les cieux

РЕКОГНОСЦИРОВКА

Мадмуазель П… [66]

Вдали где свет пошел на убыль Береза гаснет и по ней Всего верней измерить угол Меж сердцем и душой моей Как тень скользят воспоминанья Сквозь мглу сирени сквозь глаза Вот-вот и жерла ожиданья Исторгнут грезы в небеса

66

Стихотворение посвящено Мадлен Пажес.

VIS?E

A Madame Rene Berthier

НАВОДКА [67]

Мадам Рене Бертье

Зеландия перевод квиток вишневого цвета Легенды новых времен выквакивают пулеметы Свобода люблю тебя ты бодрствуешь в подземельях Серебрянострунная арфа о моя музыка дождь Деньги мой тайный враг раны монет под солнцем Ракета как ясновидица грядущее разъясняет Слышишь плещется Слово неуловимой рыбой И города сдаются каждый в свой черед Бог примеряет небо как голубую маску Война аскеза и кротость отвлечение отстраненье Ребенок с обрубками рук среди орифламм и роз

67

10 июня 1915 г., посылая эту каллиграмму Мадлен Пажес, Аполлинер писал в сопроводительном письме, что «из-за соображений учтивости» посвящает ее невесте своего сотоварища по военной службе, литератора Рене Бертье. (I-а, 1093). В книге «Слоняясь по двум берегам», опубликованной в 1918 г., Аполлинер упоминал, что Бертье был организатором в Тулоне литературной группы под названием «Грани», а также с похвалой отзывался о его стихах (III, 21).