— Кто-то пытается нас подставить.

— Нас с вами? — Я тоже заговорила шепотом.

— Вас и моего мужа. — Людмила схватилась за голову и всхлипнула. Я в ужасе сжалась. Дело в том, что слез я боюсь как огня. А слез малознакомых женщин просто не переношу.

— Да, Саша, не думайте, что я сумасшедшая. Вас подозревают в убийстве, моего мужа — тоже. Какой бред! Он знал Свету много лет, она — родной нам человек. Пусть он ее осуждал, вы сами слышали, что он говорил. Но она — родня, понимаете? Член семьи. Они все так подстроили, что вроде он убил. Но он не убивал!

— Верю, — поспешно затараторила я, — я вам верю, Люда. Но кто — они? Кому мог помешать ваш муж?

— Вот! — Людмила повернулась ко мне. — Посмотрите!

Она торопливо достала из кармана мятую бумажку и протянула ее мне. Я с некоторой опаской развернула ее и прочитала: «Негодяй! Ты еще ответишь за свой гнусный поступок». Видимо, на моем лице отразилось что-то вроде недоумения, и Людмила поспешила объясниться:

— Я нашла ее у нашей двери. Вадиму, конечно, не показала, он и так весь на нервах. Но мне, лично мне, все стало понятно. Его пугают, вы видите, Саша? Его стараются вывести из себя.

— Люда, — я вспомнила, как разговаривают с молодыми мамашами детские врачи, и постаралась добиться той же успокоительно-доверительной интонации. — Допустим, какой-то гад пытается нервировать вашего мужа. Ну и что? Подозревать милиция может кого угодно, но доказательств-то у них нет никаких. Стоит ли так волноваться?

— Стоит! — Людмила вцепилась мне в руку, как клещ. — Стоит! Понимаете, четыре дня назад при большом скоплении народа Вадим поссорился со Светой. Он был не прав, но и она погорячилась. Он ее обидел, а она грозила ему каким-то разоблачением. Представляете? На приеме в немецком посольстве, народу — тьма, а тут такое. Но она не собиралась его разоблачать! Мы с ней виделись на следующий день, и она сказала, что просто пугала Вадима, ну, в отместку за его бестактность, понимаете? Потом они поговорили по телефону и помирились: он извинился, она сказала, чтобы он забыл ее дурацкую угрозу. Но все те, кто был на приеме в посольстве, не слышали их телефонного разговора. И теперь ему будут инкриминировать сведение счетов. Тем более он пошел к ней, когда она была еще жива, а позвал на помощь, когда она была уже… — Людмила разрыдалась.

— Люда, — я обняла ее за плечо, — поверьте мне, я много лет работала в отделе происшествий нашей газеты и кое-что знаю о милиции. Все, что вы рассказали, не может быть доказательством вины. Никогда. Поверьте мне.

— Да, но помешать его предвыборной кампании может.

Тут мне возразить было нечего.

— Если быстро найдут настоящего убийцу… — начала я.

— Не смешите меня! — Людмила сердито расхохоталась. — Когда у нас находили убийц?

— Находили, — обиделась я. — И не раз.

— Нет! — Людмила пресекла все мои попытки защитить органы внутренних дел. — Ни разу. Уж я-то знаю.

Мы тихо сидели рядом и думали каждая о своем. Я достала сигареты, предложила Людмиле, она взяла, и мы закурили.

— Света была хорошим человеком, — вдруг сказала Людмила. — Что бы про нее ни говорили. Не верьте никому.

Я не спорила, хотя ненавидящий взгляд этого хорошего человека до сих пор жег мне спину.

— А что ответил ей ваш муж на приеме в посольстве, когда она ему угрожала? — мягко спросила я. Людмила выпрямилась и посмотрела на меня настороженно.

— Я имею виду, что услышали окружающие? Ведь он должен был как-то прореагировать?

— Он рассердился. — Людмила затосковала. — Он неправильно себя повел. Ему бы надо было посмеяться, превратить все в шутку, а он разозлился. Вы правы, все заметили, что он напряжен. Он сказал: «Я смогу найти на тебя управу». Но ведь это не угроза убить, правда? Управа же — совсем другое.

— А Светлана ничего не могла знать о делах вашего мужа?

Людмила опять насторожилась.

— Я не говорю о компромате, вы понимаете? Вообще о делах.

— Знала, почему же. — Людмила поежилась. — Мы же были близкими подругами. Я рассказывала. Но, скажу вам честно, я и сама-то не очень много знаю о его делах. И он не распространяется, и мне не особо интересно.

Мы посидели еще полчаса — Людмила продолжала убеждать меня в полной невиновности своего мужа и добилась того, что к концу разговора я уже вовсю подозревала Иратова в убийстве Григорчук. По ее рассказам выходило, что милая Светочка здорово досаждала Вадиму Сергеевичу и к тому же все время лезла в его семейную жизнь.

— Но что я могу сделать? — наконец добралась я до главного. Не зря же Людмила выбрала в душеприказчики меня.

— Вы могли бы обеспечить друг другу алиби. — Людмила смутилась, но заставила себя договорить: — Сказать, что в тот момент были вместе. А не сказали об этом сразу, потому что… боялись меня. Я, вообще-то, ревнивая, понимаете?

У меня отвисла челюсть.

— Саша, только поймите меня правильно. Вы ведь тоже в тяжелом положении. Вадима в момент совершения убийства никто не видел, вас — тоже. Ну что вам стоит?