Пока молодой участковый преследовал дозорного, к Аверьянову привели, точнее, притащили, едва перебиравшего ногами водоноса.

Пленника аккуратно положили на землю под большим кустом.

— Принимай, — доложил Хлебников.

— Вы его не убили?

— Что ты, господь с тобой.

— Я видел, как вы его, — для демонстрации, Аверьянов ударил кулаком по ладони. — Мастерски, нужно сказать, задержали.

— А что с ним церемониться.

— Это хорошо, что шума не поднимали.

— А где лейтенант? — заметив отсутствие участкового инспектора, спросил Хлебников. — Куда он запропастился?

— Там, — Аверьянов кивнул в сторону высокого выступа, — сидел ещё один из катакомб, наблюдал. Его лейтенант заметил. Помчался задерживать.

— Может, ему помочь?

— Пошли своего помощника.

— Сева, давай, — обратился к напарнику Хлебников.

Сева кивнул в знак согласия и быстрым шагом стал спускаться с холма.

— Давай пока арестанта расшевелим, — предложил Хлебников.

— Его ещё в чувства нужно привести.

— Приведём.

Оперативник склонился над лежащим на земле мужчиной, рассматривая лицо.

— Послушай, Санек, а это, кажется, наш клиент.

— Конечно, наш.

— Я к тому, что он похож на нашего убийцу. Посмотри сам.

Аверьянов нагнулся и посмотрел в лицо неизвестному. В это мгновение лежавший без чувств водонос, приподнялся с земли, вцепившись руками в воротник Аверьянова. Следователь, не ожидавший нападения, потерял равновесие и рухнул на незнакомца. Разъярённый водонос ещё сильнее вцепился в Аверьянова, став его душить. Он хрипел от злости, всё сильнее и сильнее сжимая горло следователя.

Аверьянов не только не мог сопротивляться, он был не в состоянии позвать на помощь. К счастью, находившейся рядом Хлебников, не растерялся, и, перевернув задержанного на бок, ударил ногой по почке.

Удар был такой сильный, что водонос потерял способность оказывать сопротивление.

Он, изгибаясь от боли, ухватившись рукой за больной бок, завертелся на земле, как юла, издавая стоны и бормоча непонятные слова.

Освободившись от железных объятий задержанного и немного отдышавшись, Аверьянов подошёл к водоносу и помог ему приподняться, посадив на землю, оперев спиной о камень.

— Что ты с ним возишься, дай ему в рог!

— Избить мы его всегда успеем, — намеренно громко отвечал Аверьянов. — Нам побеседовать нужно. Он нам всё расскажет.

Аверьянов присел на корточки напротив задержанного мужчины, ухватив его за плечи.

— Правда, всё нам расскажешь?

— Что вам нужно? — прохрипел водонос.

— Сущий пустяк. Расскажешь нам, за что пытался убить ребёнка.

— Какого ребёнка?

— Володю Волынского.

Услышав имя, задержанный вздрогнул, его глаза испуганно забегали.

— Я божий человек. Я ничего не знаю. Отстаньте от меня, — запричитал водонос.

— Смотри мне в глаза, — одёрнув мужчину, выкрикнул Аверьянов. — Я сказал, смотреть в глаза!

Мужчина робко поднял голову и посмотрел на следователя. По его неуверенному взгляду Аверьянов понял, что водонос его боится. Он психологически сломлен, самое время надавить на него и получить всю нужную информацию.

— Значит, говоришь, божий человек, — мягко произнёс Аверьянов. — Богу молишься в этих благословенных местах.

— Да.

— Только бог не на твоей стороне, а на нашей.

— Почему?

— Сам посуди: если бы господу-богу было не угодно тебя найти, мы не нашли бы. Вон ты куда спрятался, под землю. А ты знаешь, что у нас под землёй.

— Что?

— Ад.

— Нет!

— Да, потому что бог на небесах. Там было нужно прятаться, а ты ошибся, поэтому господь и отвернулся от тебя.

— Нет, не может быть!

— Может, дружок, пришло время ответ держать за свои грехи.

— Что вам нужно? — дрожащим голосом произнёс водонос. — Кто вы?

— Не бойся, мы не посланцы ада, мы из милиции, — успокаивал задержанного Аверьянов. — Ты нам сейчас всё расскажешь, и тебе сразу станет легче, Бог тебя полюбит. Облегчи душу.

— Что, что рассказывать?

— Для начала, за что ты хотел убить Володю Волынского?

— Я ничего не знаю.

— Отвечай, — приблизившись к задержанному, гневно выкрикнул следователь.

— Это не я, меня, меня…

— Не мямли.

— Мне нужен адвокат.

— О как, — удивился до этого не принимавший участия в разговоре, Хлебников. — Вот тебе и божий человек.