— Что там?

— Документ сложный. Согласно завещанию господина Александера, всё его состояние, за исключением небольших сумм, выделенных на благотворительность некоторым фондам, переходит Волынским, как наследникам первой очереди. После них наследниками являются потомки великого князя Кирилла Владимировича, кроме того, значительная часть денег уходит различным организациям.

— Следовательно, если бы Вова Волынский умер, все денежки перешли бы к Кирилловичам?

— Это сложный механизм, много условий, но в общем да.

— Ищи, кому выгодно, — подытожил полковник. — Тот и преступник.

— Так точно.

— Ну что ж, пока всё идёт гладко.

— Проделана большая работа, поэтому есть и результат.

Полковник откинулся на спинку кресла, поковырял большим пальцем в носу, и, не желая более продолжать разговор, бегло посмотрев на Аверьянова, заявил:

— Все свободны.

Выйдя из кабинета начальника, Аверьянов решил посетить томившегося в камере местного предводителя дворянства.

Разместившись в допросной комнате, Аверьянов, ожидая пока конвоир доставит осуждённого предводителя, стал рассматривать через маленькое зарешеченное окно, расположенное под самым потолком, плывущие по небу облака. Их необычные формы были удивительны. Грустное спокойствие овладело следователем. Он думал о переменчивости судьбы.

Размышления Аверьянова были прерваны конвоиром, доставившим Скворцова-Писарева.

— Садитесь, — указал Аверьянов осуждённому на прикрученный к полу стул, возле письменного стола.

— Благодарю, — ответил предводитель, медленно присаживаясь на стул.

Было видно: нахождение в камере не прошло для Скворцова-Писарева бесследно. Он осунулся, потерял барский лоск, превратившись в маленького обывателя, боязливо озирающегося по сторонам.

— Как вам в камере, не обижают? — спросил следователь

— Спасибо, всё хорошо, — тихим голосом ответил предводитель. — Со мной два бомжа сидят. Очень спокойные и вежливые люди, один из них, представляете, раньше был директором дома культуры. Они много рассказывают о своей прошлой и настоящей жизни, как говорится, узнаю для себя много нового.

Предводитель, поднял голову и посмотрел в окошко, через которое минутой раньше наблюдал за облаками Аверьянов.

Посмотрев в окно, Скворцов улыбнувшись, продолжил рассказ:

— Я, знаете ли, всегда гордился своим происхождением, считал себя исключительным, а оказалось, просто не знал жизни. Пыжился, чего-то добивался, работал, не покладая рук, ради процветания мнимых вождей.

Скворцов-Писарев согнулся, наклонив лицо к самому столу, и в отчаянии махнул рукой, словно открещиваясь от прежней жизни.

— Скажите, Сергей Сергеевич, это ради глупого любопытства, а почему у вас двойная фамилия?

— Очень просто, я на самом деле Скворцов, и дворянин только с одного бока. Моя мать Писарева. Древний род, знаете ли. Столбовые дворяне, были внесены в шестую часть родословной книги. Вот так я и стал Скворцовым-Писаревым. Если бы вы знали, чего это мне стоило.

— Что, деньги платили? — удивился Аверьянов.

— Если бы.

— Что, прямо так деньги давали?

— Да нет, всё не так открыто. Там всё поставлено с размахом; чтобы получить дворянскую приставку к фамилии и войти в дворянское собрание, приходилось не только оплачивать, подтвердительные грамоты от местоблюстителя престола, но и работать на поднятие престижа династии.

— Вам неприятно вспоминать?

— Некоторые вещи, признаться, да, — предводитель, едва сдерживая слёзы, закрыл ладонями лицо. — Самое главное, мне пришлось пройти через многие унижения, чтобы меня признали дворянином, разрешили именоваться Писаревым. А зачем? На таких дураках, как я, ездят.

— Воду возят.

— Если бы только воду, грузы потяжелее. Вот вы потомок древнего дворянского рода, но это вам не нужно. Это правильно, членство в любой организации — это потеря части независимости.

— Вы что же, в камере это поняли?

— Представьте себе, там есть время подумать.

Откровение Скворцова-Писарева удивило следователя. Он вышел из-за стола, и, прохаживаясь по допросной комнате, стал обдумывать план разговора с предводителем. Это был подходящий случай выяснить многие интересующие следствие вопросы.

Аверьянов вновь сел на место, решив поговорить с предводителем напрямую, полагаясь на его откровенность.

— Скажите, Сергей Сергеевич, что вы знаете о семье Волынских? Они…

— Всё, — выпалил предводитель, перебив следователя на полуслове.

— Подробнее.

— Извольте, — развёл руками Скворцов-Писарев. — Вас, конечно, интересует покушение на молодого Волынского и его наследство?

— Да.

— Я всё расскажу, но вначале можно попросить стакан воды? В горле, знаете ли, пересохло.