Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
вернуться

Рождественский Роберт Иванович
Шрифт:

5

Шипящие.Шипящие.Сопящие.Знобящие…То – в шоке,то – в шаманстве.В ожоге.И жеманстве.В жаре.И мешанине.В желе.И мещанине.В земном округлом шаре.В слепом змеином жале.То – в шепоте.То – в шелесте.То – в желуде.То – в жесте.То – в жалости отчасти…И(почему-то) —в счастье.

6

По причинам,без причин,для прекрасного,для злогомы — и мысленно — звучим!И тогдаприходит слово!Погибаем, изменясь,в гулкой звуковой пучине…Люди!Изучите нас.Так,как мы вас изучили.

«Ромашки глядят напыщенно…»

Ромашки глядят напыщенно,в росистой пыли обочина…Природа — она обидчива.Природа — она отходчива.Дорога ныряет в заросли,сейчас она мне — как милостыня…Найди меня здесь, пожалуйста.Поссоримся.И помиримся.Помиримся по обычаю,когда нам двоим захочется…Природа, как ты, — обидчива.Природа, как ты, — отходчива…Помиримся.И поссоримся.И снова ты не уснешь.Мы сложим наши бессонницыв сплошную белую ночь…Стою над речушкой-дурочкой,кружащей, как во хмелю.И, вытянув губы дудочкой,тебе говорю:люблю!

Дон-Кихот

Знаю, что пример — ветхс головы и допят.Знаю, что не тот век, —рыцарив земле спят.Спят, не увидав благ,спят, не усмирив боль.А у мельниц — гос —план.(Некогда вступать в бой.)Сдан в утиль ржавье-меч,треснуло копье вдоль.Росинант узнал смерть…Дон-Кихот!Дон-дон!..Шелест заводских шинмифы заглушил вмиг.Надобно менять жизнь!Надобно понять мир!Солнце нас не зря жгло,но опять рассвет сер.Если на земле зло,рыцаринужны всем!Колокол набрал ход,медно зазвенел дом:Дон-Кихот! Дон-Кихот!Дон!Дон!Дон!Дон!

«Плюньте на изящный ореол…»

Плюньте на изящный ореол,даденный певцу во время оно.Жалко мне поэта, если онзанятподновленьем ореола…Пусть он лучше в доме сор метет.Спорит о классических газеллах.В булочную ходит.Снега ждет.Застывает у витрин газетных.Пусть он режет хлеб.Кричит во сне.Морщится от строчки неудачной.Мчится по делам.Звонит жене.С дочерью колдует над задачкой.Покупает яблоки ранет.Разминает в пальцах сигарету…Ничего таинственного нетв жизнинастоящего поэта…Вот он на огонь глядит в упор.Вот он разговаривает с кем-то.Вот с друзьями едет на футбол…И не носит нимба.Носит кепку.

Поэты

М. Луконину

«Поэтам – что?Они — в хрустальных башнях.Они на мир взирают свысока.Они нигде не числятся в «опасных».Им только вечность звездная близка».И человек,наслушавшись про это,все сравнивая с собственной судьбой,встречает неожиданно поэтаи говорит: «Давай, приятель, пой!..Чего молчишь?Приятно и спокойнопо клавишам души пройдись едва.И выдумай про что-нибудь такоекрасивые-красивые слова…Начни, дружок!..»А солнце в море тонет.Тревожны и темны глаза земли.И колятся слова.И на ладоняхот этих словвспухают волдыри.Тугой закат на горизонте медлит.С тяжелым звономколосится хлеб.И люди над газетами немеют,раздумьякулаками подперев.Рокочет эхо отдаленных гулов.Слепые ливни по асфальту бьют.И вырастают мальчики из курток.И трудные вопросы задают.Но если б только это!Если б только!..«Начни, дружок…Давай, приятель!Пой!..»И все ж таки за этот мир жестокийнам отвечать!Нам говорить с тобой!..И страшно жить на свете.И не страшно…Звезда зажглась в немыслимой дали…Поэтам – что!Поэты жили раньше.Мы не поэты.Мы — поводыри.

Городок

Дышит посреди июлясуховей темно и зло…Города живут, как люди:повезло —не повезло.Либо всем известны, либо —за кюветом,в стороне…Город мелкого калибраповстречался как-то мне.В нем приезжий — будто голый,вызывает интерес…Городок малооконный,как в такую глушь залез?Чтоб он был с эпохой вровень,чтоб искусство постигал,здесь два раза на гастроляхпобывалансамбль цыган.Городишко невеликийжил, за временем тащась…Фотография на рынкеназывалась честно: «Щщас»…Но отсюда, между делом,с деревянного крыльцавышли знаменитый тенор,генерали три пловца.Здесь невесты – на учете,на учете – женихи…Город думает о чем-тои не проситсяв стихи.

«По предсказанью радио…»

Б. Окуджаве

По предсказанью радио —шел град калибра крупного!Стуча,катились градиныс горы на площадь Трубную.С невероятным грохотом —упруги и легки —рассыпанным горохомнеслись вперегонки.То прямо прыгая,то вкось, —под тучами нависшими, —неслись —размером с абрикос!(Не с абрикос, так с вишню!)И сразу день похолодал…Об осени сигналя,сейчас идет по городамне град,а посевная…Из этих градин скоровзойдут навернякапечально и роскошнобелыеснега.

Мужа бы!.

На Земле —веселенькая музыка:«Мужа бы мне! Мужа бы! Мужа бы!..»Нет числа вам,рыжие челочки, —Афродиты, Ольги, Марины.Вздрагивают плечи девчоночьиот угаражаркой молитвы.Хочется чего-нибудь особенного!Взятьи совершенно независимовыйти замуж сразу за Аксенова.Или(на худой конец) —за Фирсова.Тоненько поигрывают мускулы:«Мужа бы мне!Мужа бы!Мужа бы!..»Озираюсь:прямо от порогабуднично и все же незнакомораспоясавшаясяприродаподтверждает вечные законы!Мужа бы! —топорщатся былинки.Мужа бы! —галдят скворцы загадочно.Стынет ночь.И в ней, по-исполинскишеи изогнув,трубятсохатые!Отозвались горы.Лес разбужен…Чуя плавниками зов семьи,вверх по речкеломитсягорбушав клочьяхтемноватой чешуи!По проселкамзашагало солнце.Зубры, захрапев,толкнулись лбами!В петушином крике день зашелся!..И сама Землявопит по-бабьи:«Мужа бы мне!Мужа бы мне!Мужа бы!..»Крик ее возвышен и тяжел…На Земле —веселенькая музыка.И весьма способный дирижер.