Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
вернуться

Рождественский Роберт Иванович
Шрифт:

Рулетка

Рулетка!Вот вы не знаете о ней, а это очень интересно…Калека,превозмогая паралич, привстал с продавленного кресла!Девица, чтоб не закричать, платочком рот закрыла плотно…Крупьенадменен,будто онпотомокцелой стаи лордов…А с краюинтернациональный хлыщ и нарумяненная дамаиграют!..Рулеточное колесо как будто спелый взгляд удава…Рулетка!Она летит, летит! Да так, что в горле пересохло.Налей-ка,хитрюга-бармен, рюмку чертового сока!..Собратья!Нечего грустить, о бренном житии трепаться!Сыграем!Во что хотите. Можно в карты. Можно даже так — на пальцах.Заботитесь?Ну что ж, давайте сыгранем в заботу, о дальнейшем не кручинясь.Не бойтесь!Мы не обманем. Не обманем. Мы еще не научились.Поэтомуплевать, что кто-то одинок, ждет помощи, а кто-то плачет!Поехали?!Четыре сбоку. Наших нет. Не пляшут наши. Ваши пляшут…Поправим!Пусть будет ставкой — совесть! Чтоб глаза осоловели…Сыграем!Давайте кинем кости. Лучше сразу — человечьи!Пусть по степям они покатятся и там белеют зряшно…Крупье спокоен, будто кладбище.Он стар.И это страшно.Крупье орудует лопаточкой. Плывут орлы и решки.И шар земной летит сквозь ночь,как будто шарик от рулетки.Париж

«Где-то оторопь зноя с ног человека валит…»

Аленке

Где-то оторопь зноя с ног человека валит.Где-то метель по насту щупальцами тарахтит…А твоего солнцахватитна десять Африк.А твоего холода —на несколько Антарктид…Снова, крича от ярости, вулканы стучатся в землю!Гулким, дымящимся клекотом планета потрясена…А ты —беспощадней пожаров.Сильнее землетрясений.И в тысячу раз беспомощнейдвухмесячного пацана…Оглядываться не стоит.Оправдываться не надо.Я только все чаще спрашиваюс улыбкой и тоской:– За что мне такая мука?За что мне такая награда?Ежеминутная сутолока.Ежесекундный покой.

«Сейчас весна в походе…»

Л. Жуховицкому

Сейчас весна в походе.Сейчас дожди горазды…Но вопреки погодемы все-такисгораем!Горение, горение! —законземного шара.И чем Земля быстрее,тем яростней пожары…Вот инвалид притихшеи скорбно говорит:«Нутро горит, братишка…С войны еще горит…»А рядом —веком избраныдля помыслов саженных —кричат истошноискоркив руках у акушеров!..Напористо, усерднов горячке бьется мысль.Кипит вода в бассейнахот раскаленных мышц…Погаснуть не пытаемся(напрасные старания).По улицам шатаемсявеселыми кострами!И каждый день, как опыт, —неведом и горяч…Горитна сыне обувь.Не уследишь — хоть плачь…Горение, горение…Преследуют и дразнятсягорячие коленисерьезной одноклассницы…От логик до туманностеймиры в себя вбираем.До крохотки, до малостисгораем.Сгораем.Раздумываем трудно,рассвету поклянясь…КостерДжордано Бруноеще пылает в нас!..Завяли чьи-то жалобы, —сейчас они смешны…Сердечными пожарамидома освещены!За сорок дней до лета,до всех его красот,раскалена планета.Аж подошвы жжет!

Ссора

Мы почему-то живем втроем:ты,яи ссора…Вселилась, облюбовав район,въедливая особа.Живет она два с половиной дня.Все знает.За всех решает.Первой она встречает меня.Последней меня провожает…А я квартирантки не выношу —я завожусь мгновенно!И хлопаю дверью! И ухожу!..И ссора мне шепчет:«Верно…Правильно!Действуй наверняка…Тебе жнеуютно и зябко.Не возвращайся домой, покая в этом домехозяйка!Я на кухне посудой стучу.Звонка телефонного жду.Я вздыхаю.И я молчу,вслушиваясь в темноту.Уже ничего нельзя изменить.Слышишь меня? —Ничего!..»Ссора, кряхтя, за мной семенит.А в голосе —торжество:«Видишь?Переплелись пути,и ты возражать устал…»Я отвечаю ссоре: «Уйди!»Я ей говорю: «Отстань!»Вижу,ноги ее скользят.Злобой полны зрачки…И я поворачиваю назад.И ускоряю шаги!..Пусть — что будет, то будет.Пустьпосредине дня, —как просвистевшая пуля,твой вздрогнувший взгляд —мимо меня.

Королева пляжа

В. Ежову

И была там королева пляжа…Пляж, лениво вглядываясь в волны,по утрам дымился,будто плахапосле исполненья приговора…В этот час —как будто отвлеченноот погоды,моряи вселенной —шла по пляжу рыжая девчонка.Мы ее прозваликоролевой.Проходила, как землетрясенье!Проходила вызовом веселым.По уютным письмами по семьямшла онанежданным ревизором.Очень жглась и слишком понималась,от прически до ногтейкрамольна…На локтях мужья приподнимались.Говорили:«Чудо — это море!..»Только женыне желали чуда!Вздрагивали жены, будто чуянедруга.Едины и усердны,расставляли крылья, как наседки.Их глаза решимостью сверкали(королева проходила мимо).А они ее вовсю свергали!И топтали.И до дна громили.Косточки в муку перетирали,заходясьв высоком наслажденье,потому что были мастерамив этом самомочень женскомделе.С ними было спорить бесполезно…Королева шла легко,спокойно.И плескалось море в королевстве.И синели в королевстве горы.Королевство(это было видно)разделялось на две половины.На одной —святое раболепье.На другой —проклятья королеве.

Вверх – вниз…

И продолжается наше кочевье.Ты от привычногоотмахнись…Владивосток будто качели:вверх – вниз,вверх – вниз…Это — без наигрыша и рисовок —у океанаприрода учится.Это на спины щербатых сопок,сопя и кряхтя, взбираются улицы.С этими улицами поспорь.Их крутизну положи в конверт…Владивосток будто любовь:вниз – вверх,вниз – вверх…Капли прибоя утри со лба,ветру серьезному поклонись…Владивосток будто судьба:вниз – вверх,вверх – вниз…Та ли дорога или не та, —в наших ладоняхбессонный век…Владивосток будто мечта:вверх,вверх,вверх,вверх!

Жара

Ятакой жары еще не помню…Жарко паутине.Жарко полдню.Жарко сквозняку, дыханью, шагу.Жарко…Кажутся несбыточными грозы.И собака,будто после кросса,дышит лихорадочно и жадно.Жарко…Даже рекам духота понятна.Небо за неделю полиняло.Яблони распарились,обвисли…Медленно пе — ре — пол — за — ют мыслис яблонейна сморщенные перья.Даже не переползают —пере —валиваются и засыхают.Засыхают,будто засыпают…Жарко. Тишина. Оцепененье.Вянут подходящие сравненья.Даже слову, даже буквам жарко.…Ну вас к черту!Надоело — в рифму!

«Взял билет до станции Первая любовь…»

Взял билет до станции Первая любовь.Взял его негаданно.Шутя.Невзначай.Не было попутчиков.Был дым голубой.Сигареты кислые. И крепкий чай.А еще шаталась монотонная мгла.А еще задумчиво гудел паровоз….Там, на этой станции, вершина была.Теплая вершина.До самых звезд.Ты ее по имени сейчас не зови,хоть она осталась — лицом на зарю…Встал я у подножия Первой любви.Пусть не поднимусь уже —так посмотрю.Потянулся к камню раскаленной рукой.Голову закинул,торопясь и дрожа…А вершины вроде быи нет никакой.А она, оказывается, в пол-этажа…Погоди!Но, может быть, память слаба?..Снег слетает мудро.Широко.Тяжело.В слове буквы смерзлись.Во фразе — слова…Ах, как замело все!Как замело!..И летел из прошлого поезд слепой.Будто в долгий обморок,в метели нырял…Есть такая станция —Первая любовь.Там темно и холодно. Я проверял.