Его рука так и осталась на моей щеке, а Руж свернулся калачиком, пригревшись. Как-то быстро, право, я из странного подростка с хвостом превратилась в чью-то маму.

К счастью, мы не проспали. И карету вовремя подали, и позавтракать успели. Руж выглядел непривычно довольным и бодрым. Видать, Нектико действительно отстал от него, желая сначала заполучить меня. Придется Арла не отпускать. С ним кошмары не снятся, нет ходу им, когда он рядом. А почему - не знаю.

– Ты впервые едешь так далеко, да, Руж?
– улыбнулась я, радуясь этому любопытству, одолевавшему мальчика.

Ему выделили целую скамейку, удобно обустроив ее одеялами и подушками, чтобы Руж мог облокотиться спиной о стену и играть. Мы набрали в дорогу кучу книжек и игрушек, так что мальчик выглядел довольным. А сами уместились на противоположной скамье, но тоже с комфортом Мне чудом удалось уговорить Арла лечь спать. Он положил голову мне на колени, и до самого обеда я перебирала длинные темные волосы, наслаждаясь ощущением счастья. Недолгого - это явственно чувствовалось в воздухе - но очень приятного. Руж тоже заснул.

– Ребята, обедать, - позвала я, когда мы остановились.

Охранник передал еду и Арл, бурча, поднялся.

– Паршивый день, - пробормотал он, потягиваясь.

Руж с аппетитом уминал гречку.

– Не ной, Арл, - я поморщилась.
– Все так хорошо. Ты бы видел, как спишь. Так забавно.

– Ты бы видела, как спишь ты, - фыркнул Арлангор.
– Ушами шевелишь, они так смешно дергаются. И хвост тоже.

– Так вот, почему ты такой не выспавшийся, - рассмеялась я.
– За хвостом моим следишь.

– Конечно, он у тебя вообще свои действия с хозяйкой не согласует.

– У тебя тоже не все конечности согласованы, - пробурчала я.
– Но я почему-то молчу. Все, кончай возмущаться и ешь.

– Тогда после обеда дашь уши потискать и с хвостом поиграть!
– потребовал Арл.

Я закатила глаза.

– Ты что, в детстве не наигрался?

– Любой мужчина мечтает поиграть в игрушки сына. А уж кошку потискать - святое дело. Тем более, говорящую.

– Я не кошка.

– А кто?

– Не знаю. Но выясню. Ладно, прекрати задавать дурацкие вопросы. После обеда лягу читать, делай с хвостом, что хочешь, только не отрывай.

Арлангор просиял. Мне почему-то стало казаться, что у меня двое детей, хотя по факту - ни одного. Впрочем, в некоторых аспектах ребенком Арлангор не был. Его желание подурачиться как-то не приходило к нему ночью. Пока что мне с трудом, но удавалось сдерживаться и не мурлыкать от его поцелуев. Хотя иной раз хотелось...

Остаток пути мы посвятили отдыху, который так редко в последнее время выпадал на нашу долю. Мне казалось, что я знаю их вечно: Арла и Ружа. Обстоятельства, в чем-то трагические и совсем не веселые, дали мне семью. Удивительно, как могут переплетаться человеческие судьбы и как далеко первое впечатление от истинного лица человека.

Мы с удовольствием хохотали, веселясь в небольшой карете, едущей навстречу чему-то очень опасному и, возможно, страшному. Арл ловил мой хвост, а я старалась увернуться и дать ему подзатыльник. Руж попеременно болел то за меня, то за отца и, если угадывал победителя, получал печенье.

– Эй, так нечестно!
– воскликнула я, когда Арл навалился сверху и в буквальном смысле засунул нос мне в ухо.

Потом довольно чихнул и чуть пожевал кончик, не больно, но я даже оторопела.

– У тебя проблемы. Тебе мама в детстве кошку запрещала заводить, да?

– Моя кошка, - пробурчал откуда-то сверху мужчина.
– И уши мои. И хвост мой.

– Тогда приделай его себе! И хватит облизывать мои уши!

– Тебе это нравится. Я же вижу, что нравится.

– Нравится, - вздохнув, я призналась.
– Я никогда так не веселилась. И никогда еще моя внешность не вызывала столько восторга. Обычно как-то боялись...или отвращение чувствовали. А ты тискаешь постоянно. Мне нравится.

– Вот и не ной!
– провозгласил Арл.
– Мы тебя любим и совсем даже не боимся. И я хочу детей с хвостом и ушами!

– Ты таскать их будешь за хвост?!
– возмутилась я.
– Ты сам еще ребенок!

– Чем и горжусь, - он оставил в покое мои уши и вернулся к хвосту.
– Серьезным я буду там, с этими уродами типа твоего Анткорта. Он, кстати, почувствовал, что запахло жареным, и смылся. А с тобой я буду развлекаться.

Он, заметив, как изменилось мое лицо, тут же поправился: