"Белоголовая. Так теперь меня все называют. Что ж, сбылась моя мечта: я себя проявила, мне досталось звучное прозвище, я стала замечать уважение во взглядах других гвардейцев. И почему тогда меня все это не радует?"

Кристина знала ответ на свой вопрос, но боялась его. Парень, скулящий у ног бандита, заносящего меч, громила с топором, чьи глаза пылали ненавистью и жаждой убийства, голова Джины Ровель... События той ночи вновь возникли у девушки в голове, она сжала зубы, и постаралась отвлечься. Но это было совсем непросто, учитывая, что Анна Ровель лежала на соседней кровати, устремив пустой взгляд в темный потолок, как происходило уже несколько ночей подряд. На нее падал лунный луч, освещая бледное лицо, с плотно сжатыми губами. Кристина пыталась с ней поговорить, но не могла подобрать слова, за исключением банальных соболезнований. Как выяснилось, родителей у девушек не было, после их смерти близняшки продали дом и поступили в Военную академию. Страшно было смотреть на Анну, которая потеряла единственного родного ей человека. И Кристина, твердо пообещала себе, что непременно сблизится с несчастной девушкой, и будет ей по возможности помогать.

Милла была в патруле, поэтому в комнате пустовали две кровати, хоть и ненадолго - прошлым утром, капитан Ливис обещал девушкам новую соседку, взамен убитой Джины Ровель. Кристина не могла подумать даже о Рике - и он ассоциировался с той ночью. Лейтенант Сэмбрел, определенно проявлял к ней интерес - теперь, он смотрел на нее не меньше, чем она на него. Он похвалил Кристину перед капитаном Ливисом и прочими офицерами, и все это должно было сильно порадовать девушку. Но не порадовало. Милла успокаивала ее, говорила, что все пройдет, что нужно время... Кристина надеялась, что подруга была права, однако сомневалась, что к такому можно привыкнуть. Ее просто поражало, с какой легкостью люди убивали друг друга. Отнимали жизни, отнимали будущее, убивали семьи, которые могли бы родиться, даже не задумываясь о том, что такие права им не принадлежат, не задумывались об ответственности, которую взваливали на себя, останавливая сердца себе подобных. Кристина понимала, что вероятнее всего, ей тоже придется кого-то убить. И мысль о том, что вероятнее всего этим человеком будет какой-нибудь отъявленный мерзавец - нисколько не успокаивала. Единственное, что было хорошо - это то, что служба все еще радовала: слабые отголоски гордости все еще теплились в ней, когда она надевала доспехи и плащ имперской гвардии.

Анна тихонько засопела, Кристина повернулась к ней лицом, чувствуя, что долгожданный сон, наконец, приходит.

Утром, после построения, Кристина, встретив Миллу, направилась с ней на завтрак. Огромная столовая была уже полна народу, когда девушки протиснулись мимо двух гвардейцев за дверь. Длинные дубовые столы стояли рядами, их концы терялись далеко впереди. Портьеры на больших окнах были раздвинуты, впуская солнечный свет, по всему залу гуляли разнообразные запахи, и не менее разнообразный шум. Выложенный белой плиткой пол сверкал чистотой, а позолоченные настенные лампы дожидались темноты, чтобы разгореться после ярким холодным светом. Кристина и Милла прошли к столу справа от входа, занимая привычные места. Некоторые окрикивали Кристину, кто приветственно, кто шутливо, она вяло отвечала всем вокруг. Разумеется, и по сей, день все разговоры крутились вокруг истории про оборотня - споры не утихали ни на миг. Уже несколько дней как Кристина, войдя в столовую, первым делом не пыталась отыскать глазами Рика. Сегодня же, он сам попался ей на глаза, подмигнув и помахав рукой. Девушка ответила лишь слабой улыбкой.

Каша была вязкой, безвкусной, но Кристина была непривередливой в отношении еды. Она глотала ложку за ложкой, слушая Миллу, которая, с набитым ртом рассказывала о прошедшем патруле. Накануне, она не хотела отправляться патрулировать, боясь столкнуться с чудовищем. И если бы не Кристина, она вероятно так и осталась бы в комнате, невзирая на неминуемое наказание за отказ подчиниться приказу. Главный аргумент состоял в том, что разгневанный капитан Ливис будет пострашнее целой стаи оборотней. И Кристине предстояло вскоре это доказать.

– Так, так, посмотрите-ка, какие люди почтили нас своим присутствием, - раздался голос сзади Кристины.

Через мгновение, в поле зрения появилась Тодми, как обычно в сопровождении Дормари. Черная коса девушки лежала на плече, на лице привычное надменное выражение. Кристина едва взглянула в ее сторону, Милла поджала губы.

– Чего молчишь, Белоголовая?
– Тодми, не дожидаясь приглашения, уселась рядом с девушками.
– Язык откусила? Или считаешь меня слишком незначительной, чтобы со мной говорить?

– Не начинай, Тодми, прошу тебя, - подала голос Милла.

– Заткнись, Милашка, я не к тебе обращаюсь, - Тодми окинула Миллу презрительным взглядом.

Милла покраснела, устремив на грубиянку злобный взгляд, но так ничего и не ответив. Кристина, продолжала, не обращая внимания глотать кашу. Все так же, не спеша, с безмятежным выражением лица. И только присмотревшись, можно было заметить, как дрожит ее рука, стискивающая ложку.

– Ты вероятно довольна собою?
– спросила Тодми, придвигаясь ближе.

Дормари осталась стоять, со смущенным видом глядя на девушек.

– Конечно, довольна, - сама себе ответила Черноволосая, - так отличиться в свой первый же патруль...наверное, это было захватывающе, правда? А теперь, небось, жаждешь в одиночку прикончить оборотня, а? Это как раз по тебе работка, правда?

– Правда, правда, - раздраженно ответила Кристина, - а теперь будь добра, закрой рот. А еще лучше - вали отсюда.

Она не собиралась отвечать, слова вырвались против ее воли. До этого дня, ей удавалось не обращать большого внимания на постоянные приставания Тодми, но та выбрала неудачный день, чтобы снова подразнить Белоголовую.

"И вообще, какого черта я должна терпеть ее издевки? Давно пора поставить ее на место!"

– О, как хорошо, что ты ответила, - Тодми расплылась в улыбке.
– А я уж было испугалась, что ты дала обет молчания после той ночи, когда оттяпали голову сестре той сучки - она махнула рукой в сторону Анны Ровель, сидящей чуть дальше.

Дормари зацокала языком, выражая неодобрение, но Тодми отмахнулась от нее, с улыбкой глядя на Кристину. Остальные гвардейцы, сидящие неподалеку, молча наблюдали за девушками.