Шрифт:
— Радуйся, рабби!
Луна уже склонялась к бледно-голубым горам Иудеи. Поднялся холодный сырой ветер, и губы у Иисуса посинели. Невдалеке высился слепой и смертельно бледный Иерусалим. Иисус обернулся и взглянул на солдат и левитов.
— Приветствую посланников моего Господа! — промолвил он. — Идемте! — И тут он заметил Петра, который в толчее успел полоснуть ножом по уху одному из левитов. — Верни свой нож в ножны. Ибо все, взявшие меч, мечом погибнут.
ГЛАВА 29
Иисуса схватили. Оскорбляя, оплевывая, пихая в спину, его провели через рощу, через долину Кедрона в Иерусалим к дворцу Каиафы, где должен был собраться Синедрион и вынести приговор мятежнику.
Было холодно под утро, и прислуга грелась у костров, разожженных во дворе. То и дело левиты приносили все новые и новые сведения из дворца. От обвинений, предъявленных Иисусу, волосы вставали дыбом: этот еретик произнес такие-то и такие-то кощунства против Бога Израиля, такие-то и такие-то против Закона Израиля, заявив к тому же, что собирается разрушить Святой Храм, а землю эту засеять солью!
Петр, потуже завернувшись в хламиду, проскользнул во двор. Склонив голову и протянув руки к огню, чтобы согреться, он с ужасом внимал этим вестям.
— Эй, старик, — окликнула его какая-то служанка, замедлив шаги, — что это ты прячешься? Подними-ка голову, чтобы мы взглянули на тебя. Кажется, ты был с этим еретиком.
Услышавшие ее левиты пригляделись к Петру.
— Клянусь, я его не знаю! — испуганно воскликнул Петр, поднимая руку, и бросился к воротам.
Но другая служанка, видя, что он собирается улизнуть, встала у него на дороге.
— Эй, старик, куда ты? Ты был с ним. Я видела тебя.
— Я не знаю его! — снова вскричал Петр и, оттолкнув девушку в сторону, двинулся дальше. Но тут его за плечи схватили два левита и принялись трясти.
— Твой говор выдает тебя. Ты галилеянин, один из его учеников!
— Я не знаю этого человека! — завопил Петр и грязно выругался.
И тут во дворе закричал петух. Петр застонал — он вспомнил, что говорил ему учитель: «Петр, Петр, петух не прокричит, а ты уже трижды отречешься от меня». Выйдя на улицу, апостол упал под деревья и разрыдался.
Светало. Небо стало кроваво-красным.
Из дворца в волнении вылетел бледный левит.
— Первосвященник разодрал свои одежды! Вы только представьте, что заявил этот преступник! «Я — Христос, сын Божий!» Все старейшины тоже принялись рвать свои одежды и кричать: «Смерть! Смерть!»
— Сейчас его поведут к Пилату, — появился другой левит. — Только он может отправить его на казнь. Расступитесь.
Двери распахнулись, и из дворца появилась вся израильская знать. Впереди медленно плыл утомленный Каиафа. За ним члены Синедриона — клочковатые бороды, хитрые злобные глазки, беззубые рты и ядовитые языки. Все они кипели от гнева. За ними, спокойный и печальный, шел Иисус. Он был избит, и по лицу его струилась кровь.
Двор наполнился криками, проклятьями и смехом. Петр, вскочив, прислонился к стойке ворот, слезы бежали у него по щекам.
— Петр, Петр, — бормотал он, — трус, лжец, предатель! Встань и крикни: «Я с ним!» — и пусть они потом убивают тебя, — он упрашивал и заставлял себя, но его бренное тело, вжавшись в столб, лишь дрожало.
Иисус споткнулся о порог и начал падать. Протянув руку, чтобы удержаться, он наткнулся на плечо Петра. Петр окаменел. Он чувствовал, как рука учителя вцепилась в него и замерла. Сумерки еще не рассеялись, и Иисус не различил, за кого ухватился. Восстановив равновесие, он тронулся дальше ко дворцу Пилата в окружении стражи и старейшин.
Пилат уже встал, умылся, рабы умастили его тело ароматическими маслами, и теперь он нервно прогуливался по открытой площадке на крыше своего дворца. Он никогда не любил этот пасхальный день. Упившись своим Богом, евреи приходили в неистовство, затевали стычки с римскими солдатами, провоцируя свое очередное избиение, что вовсе не входило в интересы Рима. А в эту Пасху ему добавили еще одну неприятность. Во что бы то ни стало иудеи решили распять бедного назаретянина, безумца… Отвратительный народ!
Пилат сжал кулаки. Его охватило упрямое желание спасти этого дурачка, и не потому, что он был невиновен (невиновность — что это означает?), и не потому, что он жалел глупца (увы, если бы он мог испытывать жалость к евреям), но лишь для того, чтобы взбесить этот неблагодарный народ.
Внизу послышался шум. Пилат увидел, что вся площадь перед цитаделью заполнена иудеями, все дворы и галереи Храма забиты толпами беснующихся людей. Они орали, плевались и пинали Иисуса, которого солдаты вели к огромным воротам цитадели.