"Твоя работа?" - поинтересовался я, когда мы поравнялись с шатром.

"Ну, не всё же тебе помогать любимой решать проблемы без лишней крови?" - немного иронично отвечала моя альта. Что ж, всё было сказано предельно откровенно, и дополнительных пояснений не требовалось.

Следом за вошедшими я откинул полог в сторону, вежливо пропустил Викторию и сам проскользнул внутрь. В помещении стояло четыре походных кровати; все они были заняты. Над одной из них сейчас что-то колдовал низенький пожилой человек, облачённый в знакомый уже мне балахон. Он поднял глаза на вошедших, и по пронзительному взгляду я безошибочно угадал чародея, не из слабых. Что-то у них было в глазах, что-то, чего не было у прочих смертных. Точно также и нас, гвардейцев, всегда безошибочно узнавали те же маги или сановники, а равно все, когда-либо с нами пересекавшиеся. Мы обменялись короткими кивками, а дальше он впился взглядом в мою альту, словно разглядел в ней нечто такое, чего не замечали обыватели. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, и устремился следом за Викторией вглубь шатра, где обнаружились полотняная перегородка и ещё один откидной полог.

Моему взгляду открылось совсем небольшое помещение, с ещё одной походной кроватью в центре. На ней уже лежал раненый член моего рода, а над ним склонилась седовласая женщина в серо-белом балахоне. Она не подняла взгляда, не обернулась, но я готов был поклясться, что ощутил на себе её взгляд.

"Я так тебя и представляла, воин", - подтвердила мои подозрения женщина, буквально ворвавшись своими мыслями в моё сознание.

"Как?" - немного недоумённо поинтересовался я.

В ответ пришёл неопределённый мысленный образ, сотканный из невероятного количества смысловых нюансов; такие я ещё читать не научился, посему просто ничего из него не понял.

"Когда попадёшь ко мне в следующий раз, у нас будет больше времени пообщаться, и я развею твоё недоумение", - "пояснила" пожилая альта.

"Нам нужно будет зайти ещё раз?" - наверное, я в глазах женщины демонстрировал просто феноменальную тупость.

"ТЫ обязательно ко мне попадёшь", - повторила целительница, и больше не обращала на меня внимания, полностью сосредоточившись на лечении.

"Пойдём, не будем мешать Таисии", - на этот раз ко мне обратилась возлюбленная, и я решил воспользоваться представившейся возможностью исчезнуть: рядом с этим странным существом я ощущал себя неуютно.

Когда мы покинули шатёр, я откровенно перевёл дух. Даже в бою, даже по молодости, я никогда не испытывал подобного психологического напряжения, каковое испытал рядом с целительницей Таисией. Чтобы окончательно прогнать наваждение, огляделся вокруг, оценивающим взглядом обводя толпу. Теперь я смотрел на собравшихся людей несколько иначе, а ещё заметил то, чему не придал значения с самого начала: между больными сновали другие люди, облачённые в те же бело-серые балахоны, что-то выясняя, отвечая на вопросы, изучая поражённые части тела. Вокруг же самого шатра, я мог поклясться, стояла самая настоящая охрана, раскинувшаяся жиденькой цепью. Пристальное изучение людей в балахонах подтвердило моё неожиданное предположение, так как клинки всегда немного топорщатся из-под плаща, каковым, по своей сути, был и балахон.

"Она сказала, что я должен буду ещё раз сюда приехать", - пребывая в глубокой задумчивости, я всё же решил обратиться к возлюбленной.

"Она сказала не так. Она сказала, что ТЫ к ней ещё раз обязательно попадёшь. Знаешь, что это значит?" - женщина выглядела предельно сосредоточенной, в её душе поселилась такая же задумчивость, как и у меня.

"Что мне нужно будет заехать за раненым", - полуутвердительно ответил я.

"Нет. Всё сложнее. Она... очень хорошо чувствует людей. Наверное, это часть её дара целителя".

"Тогда что это значило?" - я напрягся, уже понимая, что именно услышу в ответ.

"Это значит, что ты обязательно во что-нибудь вляпаешься, и уже тебя придётся нести к целительнице Таисии. Но я смотрю, ты и сам всё понял, Вереск", - оказывается, женщина уже несколько секунд смотрела мне в лицо, пытаясь уловить мои эмоции.

"Понял, понял", - пробурчал я в ответ. Подобные предсказания мне совершенно не нравились. Да и кому они понравятся?

"Но заехать за раненым нам всё же придётся. Где-нибудь к вечеру".

"Ты с ней обсудила всё, что хотела?" - мой тяжёлый взгляд заставил женщину напрячься.

"Да".

"Тогда за раненым поедет Стаун с кем-нибудь из рода", - мои тяжеловесные слова заставили альту кивнуть в ответ и отвернуться.

Но встреча с целительницей не давала мне покоя, даже когда мы сели в карету. Её пророчество требовало хоть каких-то пояснений.

"А как она лечит?" - не выдержал я наконец напряжённого молчания. Возлюбленная неожиданно пришла в благодушное состояние духа, и, улыбаясь, уселась мне на колени.

"Ты, наверное, думаешь, что она это делает как-то так?", - с этими словами альта облизала почти рассосавшийся шрамик на шее, на котором я впервые почувствовал целительную силу этих созданий.

"А разве нет?" - моё недоумение было совершенно искренним, и женщина тихо засмеялась мне на ушко, а потом больно укусила за мочку, демонстрируя остроту своих зубов.

"Нет, глупый. Альта не станет облизывать всех людей без разбора. Неужели ты этого не понимаешь?"

"Ну...", - здравый смысл подсказывал, что она права, хотя я по-прежнему многого не знал.
– "Разве она лечит всех без разбора? Альты же очень придирчивы к человеческим душам".