— Независимо ни от чего, — заверил Игги. — Сумма, конечно, не предельная, но жалованье твердое. За вычетом всех платежей и налогов. Абсолютно законно.

— Намного меньше, чем мы зарабатываем сейчас, — напомнила Марта. — Не считая прибыли.

— А что насчет прибыли? — спросил я. — Как она будет распределяться?

— Прежде чем образуется прибыль, подлежащая распределению, — объяснил Оскар, — предстоит погасить долг «Вигор венчур капитал» и закладную «Дэринг файнэншл». После чего избыточные средства, за исключением небольшого финансового резерва, перейдут к держателям акций. Это означает, что вы и Марта получите пятьдесят два процента от чистого дохода, а остальное — «Джастис девелопмент».

Я мрачно смотрел на кипу бумаг, громоздящихся перед Готвольдом, и не верил, что когда-нибудь смогу их понять. Ясно только одно: это наш единственный шанс.

— И еще, — сказал Игги. — «Марбл пропертис» предлагает два особняка. «Роман энтерпрайзис» считает подходящими оба. Выбор за вами.

Вот это мне было понятно.

— Где они расположены? — спросил я.

— Один в Мюррей-Хилл, — сообщил Оскар, — другой на Западной Пятьдесят четвертой, рядом с Пятой авеню. Цена одинаковая: два пятьсот. Оставляю вам адреса, взгляните на оба. Оставляю также копии документов. Надеюсь, вы их внимательно изучите.

Он снова сел, погладил животик, посмотрел на нас с жалостью, сверкая шустрыми глазками.

— Я пришел к мнению, — сказал он, — что было бы глупо упускать такую возможность. Ты согласен, Игги?

Взмахнув своей фарфоровой сигаретой, Самуэльсон подскочил на месте и ткнул в кипу бумаг.

— Послушайтесь моего совета. Хватайтесь за дело.

И мы схватились.

Теперь, когда мы вплотную подошли к подписанию соглашения с «Роман», надо было срочно улаживать дело Сьюзен Форгроув. Если о нем пронюхает Октавий Цезарь, он не просто похерит сделку, но и раззвонит, что иметь с нами дело рискованно.

Поэтому мы с таким облегчением услышали сообщение Каспара Мирхенса, что он готов встретиться с нами. Обсуждать детали по телефону он не захотел, и мы сидели у Марты, не зная, что нас ждет — радость или горе.

Частный детектив примостил свое костлявое тело в кресле и взял стакан виски с содовой. Отхлебнув глоточек, осторожно поставил его на пол. Зажег сигарету. Надел очки на веревочке. Вытащил из кармана пиджака потрепанный блокнот. К этому моменту у меня уже вспотели ладони.

— Сьюзен Форгроув, — сказал он своим звучным голосом, — это вам не Нэнси Дрю. Дважды убегала. Исключена из дюжины школ. В тринадцать лет пристрастилась к наркотикам. Говорят, сейчас бросила, но кто знает? Должна являться к врачу трижды в неделю, но не приходит. Исчезает из дома на день, на два, на три. Где была, не говорит. Родители сходят с ума.

— Как это вы разузнали? — полюбопытствовал я.

— Из разных источников, — неопределенно ответил он. — Официальных водительских прав у нее нет, но она берет без спросу материну «тойоту». Таскает у нее деньги из кошелька. Выносит из дома вещи и продает. Серебряные подсвечники, небольшие картины, керамику — то, что можно унести. По моим сведениям, курит марихуану вовсю, а может, и нюхает. Завоевала репутацию «мисс Манхэттен», самой дешевой шлюхи в округе. Только глазом моргни.

Он пошарил в другом кармане и выудил пакетик, обернутый туалетной бумагой. Тщательно развернул и протянул Марте пачку полароидных снимков.

— Она спуталась с уличной бандой с Восточной Девяносто шестой улицы, — сказал детектив. — Провела в их малине два дня. Они с ней все по очереди позанимались, а потом всех окрестных дружков пригласили.

Я мысленно возблагодарил Бога, ибо неделю назад сдал анализ на реакцию Вассермана, и решил завтра же сдать еще один.

— А эти картинки, — продолжал Мирхенс, — висели у них на стенках. Я заплатил две сотни. Копии сделать им ума не достало.

Я наблюдал за Мартой, пока она просматривала фотографии. Никогда не видел ее такой мрачной, она старела у меня на глазах. Не говоря ни единого слова, она протянула снимки мне.

Да, это была Сьюзен Форгроув. И, увидев, что делают с этой бедной больной девчонкой, мне захотелось стать собакой, кошкой или вороной. Сразу трое юных подонков употребляли ее под разными углами. Единственное, что мне оставалось, — попытаться превратить все в шутку.

— Грандиозный водевиль, — сказал я. — А как называется банда — «Аристократы»?

— Считаете, этого хватит? — спросил Мирхенс.

— Вполне, — без всякого выражения сказала Марта. — Теперь вы пойдете к ее отцу и попросите отозвать заявление.

Каспар Мирхенс допил стакан, деликатно икнул и вытер губы кулаком.

— Только не я, — сказал он, закуривая следующую сигарету. — Извините. Обычно я берусь за такую работу, но тут другое дело. Лестер Форгроув может лишить меня лицензии, прежде чем я успею выйти из его дома.

— Эй, постойте, — запротестовал я. — Мы наняли вас, чтобы все уладить.