— Люблю.

— Я жду нашей встречи, — продолжала она, — хочу быть вместе. Ты такой добрый.

Я подумал.

— В основном, пожалуй, добрый. Но бывает, что нет. Обычно это зависит от обстоятельств. Я не могу быть все время добрым, если надо бороться за выживание.

— А я не добрая, — призналась она.

— Да что ты, Никки. Неправда.

— С тобой, может, да, но посмотрел бы ты, как я обращаюсь со своими Джонами. Как с дерьмом.

— А их к тебе снова тянет, правда?

— Да.

— Так значит…

— Питер, я пользуюсь их слабостью, зарабатываю на этом. Какая тут доброта!

— Не могу согласиться. Если ты делаешь их счастливыми…

— Ты начинаешь рассуждать, как проститутка, — сказала она.

А позже в постели, в темноте, прижавшись ко мне, попросила:

— Передо мной не актерствуй, Питер.

— Я и не собираюсь.

— Хорошо, — шепнула она. — Оставим спектакли для дела.

Войдя в кабинет, детектив Люк Футтер тяжело опустился в кресло. Держа в руке стакан виски «Джек Дэниелс», он задумчиво смотрел на меня. Я начал нервничать.

Рассказал, что мы наняли частного сыщика по делу Сьюзен Форгроув, объяснил наш план.

— Может выгореть, — признал он. — Если этот парень чего-нибудь раскопает. Как его зовут?

— Каспар Мирхенс.

Он покачал головой:

— Никогда не слыхал. Но это еще ничего не значит. И не тяни, сынок.

— Сколько у нас еще времени? — уныло спросил я.

— Две-три недели. Самое большее — месяц. Потом придется вас прихлопнуть.

Он потянулся за стаканом и хлебнул еще бурбона.

— Еще одно. Собственно, об этом я и пришел поговорить. Я слышал, вы собираетесь расширяться.

— Где это вы слышали? — с любопытством спросил я.

— Да слухи идут… Это правда?

— Пока одни проекты.

— Угу. По слухам, речь идет о пышном особняке. Частный клуб для богатых женщин. Как мило. И кучи денег. Надеюсь, вы предусмотрите в бюджете высокие гонорары для меня и моих друзей. С такого крупного предприятия в Ист-Сайде причитается как минимум десять грандов в месяц.

— Десять? — воскликнул я. — Боже, вы нас разорите!

— Да ну, — елейно заулыбался Футтер. — Внесите их в статью накладных расходов. В налоги. Вы ведь собираетесь платить налоги?

— Конечно.

— Ну вот. Когда открываетесь?

— Первого января, — сказал я. — Предположительно.

— До тех пор я еще забегу, — пообещал он, — и мы подобьем бабки. — Допив бурбон, детектив встал и непринужденно добавил: — Кстати, я знаю, что дела у вас идут хорошо, но, по-моему, на особняк не хватит. Кто ангел-хранитель?

Мне не очень хотелось ему говорить, но я подумал, что рано или поздно он все равно узнает.

— «Роман энтерпрайзис». Слыхали?

Он беззвучно присвистнул.

— Вы пустились в большое плаванье, сынок. Позволь дать небольшой совет. Когда работаешь с такими парнями, первые полгода они говорят: «Считайте деньги и платите нам нашу долю». Через полгода они скажут: «Давайте считать деньги вместе». А потом станут считать деньги сами и платить вам ровно столько, сколько сочтут нужным.

— У нас хороший адвокат, — уверенно заявил я.

— Ну, конечно, — сказал Футтер. — Везет вам.

Октябрь оказался для нас чрезвычайно прибыльным. Если б не Лестер Форгроув, нам вообще не о чем было бы беспокоиться, ну разве что о вполне поправимых мелочах.

Запомнился тот месяц еще и числом чокнутых клиенток. По крайней мере, мне процент показался высоким, но Марта сочла его низким по сравнению с извращенцами мужского пола, посещающими бордели и пользующимися девушками по вызову. Однако и она признала, что свою долю мы получили.

Например.

…Одна из клиенток — из высшего руководства рекламного агентства — проявила склонность к симуляции акта. На каждую «сцену» она приносила в кейсе дешевое вискозное платье, раскладывала его в спальне и заставляла жеребца раздирать его с рыком и судорогами.

…В ответ на телефонный запрос мы послали мальчика по вызову в шикарный дом на северном берегу Лонг-Айленда. Вернулся он совершенно потрясенным и доложил, что прибыл на место за день до похорон. «Сцена» происходила на бархатной кушетке рядом с бронзовой усыпальницей, где покоился супруг клиентки.