К ночи пламя изменило цвет, но сойка и не подумала поднимать тревогу. Решила никого не тревожить и посмотреть, что произойдет дальше.

Не было ничего.

Минуло уже несколько часов, но никто не стремился выйти в круг света.

Спать Лавиани не хотела – того сна, что она получила в последнюю пару ночей, должно было хватить на неделю вперед. Женщина наслаждалась одиночеством и тишиной. Никто не раздражал ее глупыми вопросами, любопытными взглядами и своим назойливым присутствием. Ей все еще тяжело было находиться в группе с другими людьми. Особенно когда у одного из них метка той стороны, которая то и дело заставляла ее инстинкты кричать об опасности.

Акробат вновь застонал и всхлипнул. Лавиани не выдержала, тихо встала и положила горячую ладонь ему на лоб, успокаивая так, как это могли делать лишь сойки, прежде чем убить спящего. Парень был плох, она видела, как нечто поедает изнутри его силы, насасывается ими, точно большая пиявка. Знала, что ничего не может сделать, лишь смотреть, как он медленно умирает. Циркачу оставалось от силы пара месяцев.

И то, если повезет.

Она просидела рядом с огнем до самого рассвета, не думая ни о чем конкретном и лишь иногда косясь на пламя. Оно сменило цвет, когда дождь перестал накрапывать и появилось солнце. Холодный луч попал Шерон на лицо, та открыла глаза, приподнялась на локте и посмотрела на спутницу с осуждением. Но сказала лишь:

– Из-за меня мы потеряли время.

Лавиани не спорила. Это действительно было так.

Завозился Тэо, сел, прижавшись спиной к холодным камням, и не двигался с десяток минут, приходя в себя. Ему снился шаутт-Хенрин, показывающий фокусы и извлекавший из-под «волшебной мантии» окровавленные головы его спутниц. А затем и голову самого Пружины. Она, точно рыба, открывала рот, не издавая никаких звуков, а глаза, похожие на зеркало, отражали лишь мрак. И все было так реально, особенно когда демон начал есть его лицо, что циркач до сих пор не мог отойти от кошмара.

– Что шаутту надо? – произнес он сухо, глядя куда-то за плечо Лавиани. – Как мы связаны друг с другом? Какая ему выгода от нас?

Сойка начала загибать пальцы:

– Указывающая. У меня тоже есть… кое-какие возможности. Ну а ты ему нужен ради выступления на канате.

– Не очень-то смешно.

– Знаю, – согласилась она, наблюдая за тем, как Шерон гасит огонь. – Но и мало веселого гадать, почему из тысяч людей тварь с той стороны выбрала нас. И не просто выбрала, но и посулов надавала, если мы сюда придем. У каждого из нашей компании был повод не отказываться.

– Откажешь такому. – Он с неохотой встал и начал разогревать мышцы привычными упражнениями.

Вышли со стоянки поздно и не в самом лучшем расположении духа. Остров давил на них исподволь, вызывал тоску и мрачные мысли.

Оказавшись у широкого бурлящего ручья, полного темно-коричневой воды и сосновых иголок, они замешкались.

– Будем двигаться по течению? – предложила Лавиани.

– Или против, – задумчиво произнесла указывающая. – Мы все-таки заблудились.

– Заблудились, – не стала отрицать сойка. – Но надо принимать решение. Талорис к нам сам не придет.

Шерон достала из сумки игральные кости и кинула на мягкий мох:

– Они, в отличие от нас, никогда не ошибаются.

Лавиани посмотрела на девушку с нескрываемым раздражением:

– Отчего же ты сразу этого не сделала?

– Они тратят мои силы. Вчера я была слишком уставшей, чтобы воспользоваться ими.

Кости нетерпеливо дернулись, словно прося оставить разговоры и следовать за ними.

Через несколько часов пути впереди показался черный горбатый утес.

– Нам, похоже, туда – прищурилась Лавиани. – Видите, что на вершине?

– Развалины, – глухо сказал Тэо. – Это и есть Талорис? Город света?

Акробат пытался различить детали.

Шерон подняла взгляд от пожухлой желтой травы, через которую она пробиралась, чавкая ботинками по грязи:

– Возможно. Слишком далеко, чтобы быть уверенными.

– Вы как малые дети! – не выдержала Лавиани. – Талорис, не Талорис! Конечно, это он. Как будто вокруг десяток заброшенных городов.

Вновь начался лес, теперь уже редкий, с соснами, иглы которых были ярко-рыжими и мертвыми. Затем они вышли на открытые, подвластные всем ветрам каменистые пустоши.

Почти сразу сойка замерла, недоверчиво хмурясь, и крикнула спутникам, которые обогнали ее:

– Стойте!! Пахнет дымом.

Тэо потянул носом воздух, переглянулся с девушкой.

– Да. Действительно. Но… откуда тут люди?

– Кто говорит о людях? – По облакам она определила направление ветра. – Костер горит вон там. Указывающая, ведь заблудившиеся не жгут огонь?

– Им не нужно тепло и свет, – кивнула Шерон. – Но ты права. Людей здесь нет со времен Катаклизма.

– Если неизвестным требуется пламя, то они не так уж и страшны. Точно не потусторонние твари. Будет смешно, если сказки о жутком Талорисе – предназначены лишь для маленьких детей и дурней вроде нас с вами. Вам лучше остаться здесь. Я схожу одна.